[diegol]

Глава 3

Глава третья.
"Бросьте геройствовать... Бегите!",
Белая Гвардия, М. Булгаков

Алекса сидела в автобусе и посматривала на то, что оставалось за его окнами. Было раннее утро. Птицы только начинали носиться по небосклону, но пели и чирикали уже давно. Девушка не любила общего транспорта, предпочитала ходить пешком. Но сейчас идти было бы слишком далеко и долго, а собственная машина нуждалась в паре официальных процедур, посещать которые ее хозяйке было лень. А даже если и не лень, то о предстоящей поездке она узнала совсем недавно и все равно бы не успела подготовить свой автомобиль. Была, конечно, и в автобусной тряске своя прелесть. Можно расслабиться, поспать, что в собственной машине непозволительно. Девушка действительно хотела спать. За последниие дни она сильно вымоталась и об отдыхе могла только мечтать. Алекса снова закрыла глаза, положив голову на холодное и влажное стекло.
Куда она ехала? Ее вуз устраивал ежегодные встречи какого-то ролевого клуба за городом, заодно там проходило несколько фестивалей. За помощь с организаторской частью платили, поэтому Алекса не могла отказаться от такого соблазнительного путешествия. Ведь даже сама по себе поездка была интересна. В этом году фестивали состоятся не только за городом, а вообще, на окраинах другого города, до которого примерно 5-7 часов езды. Можно было поехать позже, с остальными, но одна из частей ее работы заключалась именно в том, что решить орг.моменты до прибытия основной группы. Транспорт оплатили, даже подобрали рейс. Деньги у Алексы были. После отъезда Вира она месяц проработала у того, кто ей однажды звонил. Нетрудная для нее работа принесла хорошую прибыль. Но предвидя дальнейшее будущее, она не отказывалась ни от какого шанса подзаработать. Многое могло случиться. Возможны случайные крупные покупки, возможен кризис в стране, даже лень - и та возможна. Пока есть настроение и силы, нужно выкладываться на полную. Учеба заканчивалась. Нужно было закрывать последние долги, чем девушка и занималась последнее время. Сюда бы ее все равно пустили (время еще было), но ей самой не хотелось по приезду возвращаться к ушедшему. Немало проблем было связано с собакой. Девушка не очень хотела ее оставлять в городе, хотя знала, что она сможет прожить и куда большее время одна. Имелись, конечно, люди, которым можно было оставить Тагу. Администрация не хотела пускать ее вместе с животным, но после долгих Алексиных убеждений в том, что собака эта добрая, что она позаботиться о ней сама, а отдать ее некому (мол, кто сам уезжает, кому не хочется возиться с питомцем), руководители сдались и дали добро на провоз Таги. В автобусе к ней придирок не было. Видимо, путешествуя из города в город, люди часто брали с собой своих зверей. Другое дело, что в городе их бы уже давно съели по этому поводу.
Они только выехали за пределы своего города, а дорога впереди предстояла большая. Пока Алекса дремала, она вспоминала, как проводили они последние дни с Виром. Гуляли чаще по ночам, потому что установилась жара, и днем было душновато. Бродили по старым знакомым местам, вспоминали, как детьми прятали здесь клады, а потом сами же их искали. Не обошла их память и тех, с кем им больше никогда не предстоит свидеться, и дело было вовсе не в расстояниях. Когда становилось грустно, они с головой окунались в современную жизнь, легко становились похожими на нынешнюю молодежь. Но скоро им это надоедало. Вир уехал где-то через две недели после своего появления. Они не раз прощались друг с другом, чтобы не расстаться просто, без последних слов. Парень исчез внезапно, так же как и появился. Алекса, привыкшая к подобному, не удивилась. Мысленно пожелав ему счастья, она вновь вернулась к прежним товарищам. Как раз в это время решалось дело с задержанием организаторов вечеринки. Их отпустили всех, но некоторые были привлечены к условному наказанию. Профессора встретили их настороженно, но время прошло, и всё забылось. Говорят, что в этом деле сыграли свою роль знакомые и родственники ребят, говорят, что просто вещества были легальные...Слухи ползли, а виновники их предпочитали отмалчиваться. Алекса так и не придумала пока, что сделать с новенькой девушкой, ведущей себя заносчиво. Ей было некогда, и она решила, что отложит этот вопрос хотя бы того момента, когда они снова начнут обучение. В ее начинаниях девушку поддерживало несколько подруг. В последнее время, конечно, они виделись маловато, но связь друг с другом имели.
Прошло еще два часа. Вдруг за спиной девушки раздался знакомый ей голос. Она нехотя открыла глаза и скользнула взглядом по Алексу.
- А ты что тут делаешь? - Не обращая внимания на то, что он ей сказал, спросила девушка. - Тоже туда?
- К родственникам, - как-то хмуро ответил Алекс. Девушка зевнула и снова закрыла глаза.
- Приятной встречи...
- Я все хотел спросить тебя... Ты знала, что полиция приедет туда, на вечеринку? Ведь мы ушли минут за 5-10 до ареста.
- Нашел время и место, - недовольно проговорила Алекса. Неудовольствие скользило в ее тоне. - Ничего я не знала.
Рассказывать о том, что ее седьмое чувство никогда ее не подводит, она не стала. Какое ему дело до всего этого? По мнению людей, это слишком нереально или даже фантастично. Люди... Они всегда любят поровергать очевидное! Но даже думать девушке было лень. Равномерная езда ее убаюкала, голова сама собой отключалась от реальности. Она силой воли заставила себя открыть глаза и посмотреть на Алекса.
- Тебя не было на этом автобусе. Где ты на него сел?
- Там есть остановочка... Минут 7 назад, - парень встал и отошел в дальний конец автобуса. Больше (до приезда на место) он к ней не подходил, как всегда чуя, что не вовремя.
К концу поездки девушка уже совсем проснулась. Можно было даже сказать, что вполне себе отдохнула. Если время, когда она выходила из дома, было раннее, то сейчас солнце стояло высоко, однако еще не достигло зенита. Она отыскала глазами Алекса, подождала его, и они вместе остановились в тени деревьев. Алекса была тут в первый раз, но не потрудилась даже запомнить дорогу, как она раньше это делала. Это было даже не из-за того, что она считала, что это бесполезно. Нет! Это могло бы пригодиться. Просто она решила, что лучше набраться сил. Сейчас она наскоро осматривала окружающую природу. Ветер дул свежий, что свидетельствовало о том, что рядом есть большая река. Ее, однако, видно не было. Прямо от девушки лежала поляна, которая заканчивалась метров через 100-200 редкими деревьями. Влево от нее рос густой лес, состоящий в основном из лиственных деревьев: березы, клена, дуба. Вправо от поляны располагалась широкая дорога, на обочине росли мелкие желтые и красные цветы. По этому шоссе они и приехали сюда. Дальше дорога поворачивала, сужалась и уходила в лес. А совсем небольшая - к белеющим вдали зданиям. Автобус дальше этой остановки не ехал, чем и объяснялось то, что Алекс вышел тут же, с девушкой. Там, где лежали домики, деревьев было немного. Как могла различить Алекса, всё те же дубы, клены, да еще пара елей и сосен.
- Мне туда, да? - Она кивнула в ту сторону. - А ты как добираться будешь?
- Да, туда. Подожду автобуса. Или пешком даже пойду. Через полчаса пешего хода будет остановка, от которой уехать проще.
- Далеко твой дом?
- Относительно. Эта дорога для машин, ведущая через лес, не лучший вариант для пеших прогулок. Она обходит всякие сложные места... Но от нее почти сразу отходит людская тропинка. Она сокращает расстояние едва ли не вдвое, но некоторые места проходить по ней сложно. По ней дойдешь до Белой трассы... Да, она так и называется - предупредил он следующий вопрос, - но ты сразу узнаешь, что это она, по цвету. Как и по первой, по ней лучше не идти. Нужно ее пересесь и будет еще одна тропа. Она выложена светлым деревом. Если идти по ней до конца, проходя мимо улиц и домов, выйдешь к парку. Оттуда по боковой дорожке будет мой дом. 7, кажется.
- Итого это сколько получается? - поинтересовалась Алекса, мысленно подсчитывая расстояние и время.
- Часа два с половиной - три неспешным ходом. Быстрым шагом - полтора-два. Автобусы доезжают за час, несмотря на то, что едут большее расстояние и останавливаются для высадки пасажиров. Видимо, они хорошо разгоняются на трассах.
- Люди любят скорость, - пожала плечами девушка. Она взглянула на Алекса, раздумывая о том, что все-таки вряд ли до конца поймет стиль его речи, постоянно меняющийся. То простой, разговорный, то какой-то высокий или художественный. Причем смена стилей происходила вне зависимости от его настроения, тех, с кем он разговаривал, обстановки или чего-либо еще.
- И забывают об опасностях.
- Скорость и безопасность - вещи несовместимые. Скорость - это риск, но не все это понимают.
- Они отвечают за других людей.
- Не более, чем за сохранность своего транспортного средства, - после того, как девушка произнесла это своим обычным, мягким тоном, которым она разговаривала со многими, не выражая к собеседнику ни уважения, ни преклонение, а только равноправие, Алекс взглянул ей в глаза. Они горели так же спокойно, но словно отливали стальным, холодным блеском, несмотря на то, что чуть-чуть улыбались. Они были такими тоже часто. Лишь когда гремала музыка и шли хаотичные танцы, когда она бывала с кем-то наедине (с кем-то хорошо знакомым), они меняли свое выражение.
- Ты можешь так спокойно об этом говорить?
- Не спокойнее того, как они превышают скорость и попадают в аварии.
Тага издала подобие лая (она почти никогда не лаяла, а общалось при помощи звуков, больше похожихна кашель или фырканье, чем на собачье гавканье), напоминая о том, что им с Алексой пора идти. Ей тут же откуда-то откликнулась другая, третья собака...И вот уже их небольшая сфора окружила новоприбывших. Они лаяли не очень злобно, половина - на людей, половина - на сородича, но далеко не равнодушно. Девушка лишь осмотрела разношерстную компанию, но больше внимания ей уделять не стала. Алекс тоже не двинулся, но из других побуждений.
- Ты боишься собак? - спросил он.
- Нет. Они меньше и слабее меня. Но даже не всех тех, кто больше и сильнее, я боюсь, - пока она говорила, парень подумал, что он вообще бы не сказал, что она чего-то боится. - Животных не стоит бояться. Опасаться можно, да. Но их поведение предсказуемо во многих случаях, и если ты знаешь повадки вида, то не испугаешься, встретившись, например, с гепардом в Африке, - не дав Алексу возразить, она продолжила. - Тем более тогда ты будешь знать, что гепарды и не нападают на людей. Может, защищая детенышей, если ты попал в их логово. Или если они больны... Красивые, но не очень опасные хищники.
- Ну-ну...
- Поверь, кабаны в лесах опаснее во много раз. Бродячие собаки ни чуть не реже нападают на людей.
- А волки?
- А это уж как тебе повезет. Помни, что ни одно животное не нападет без причины. Только разве что весной... Нам пора.
Они с Тагой безбоязненно прошли мимо собак, залившихся визгливым лаем.


Прошло несколько дней. Алекса вполне обжилась на новом месте, привыкла к постоянной работе и даже перестала уставать. В лагерь (как его любили называть все окружающие) начали сползаться люди. Автобус с основной группой ждали на днях, возможно даже, сегодня вечером. Предварительные работы были уже завершены. Девушке несколько раз предлагали поработать ведущей, но она не отвечала с особой охотой на это предложение. В конце концов, ей поручили регистрировать приезжающих. Этим делом она занялась куда охотнее, чем всеми предыдущими. Чтобы никого не пропустить, хотя можно было отмечать новоприбывших лишь по вечерам, они с Тагой садились под тенью какого-то странного раскидистого дерева и там уже ждали кого-нибудь. Ожидание сопровождалось тем, что собака ловила бабочек на полянке, носясь за ними по всей территории, если они улетали, а Алиена что-то печатала или читала. Алекс заходил всего пару раз, да и то ненадолго, навестить. Здесь он как-то изменился, стал совсем другим. Более серьезным, спокойным, внимательным, речь его (к удовольствию девушки) стала ровнее. Однако парню было не так удобно сюда добираться, и он пообещал прийти, когда все соберутся и, вероятно, остаться.
- Привет, Аль, - коротко поприветствовал Алексу какой-то парень с девушкой. Имя это что-то напомнило Алиене, и она взглянула на говорящего немного странно.
- С заселением?
- Да. Есть кто из наших? - Спросила у нее, улыбнувшись, девушка ее лет, светленькая и ласковая обычно, - Лина.
- Ваши номера 17 и 18, - Алекса просмотрела списки. - Ты будешь со своей одногруппницей, вы с ней общались когда-то... А ты, - она обратилась к парню, - пока один. Позже подселят кого-то. Если говорить про лагерь в целом, то пока народа мало, не больше двадцати человек. У вашей группы рекордное количество приехавших - уже пять вместе с вами.
- Какая-то ты слишком официальная, - парень поднял брови, но говорил с улыбкой. - Руководящая должность плохо на тебя влияет?
- Брось, она всегда такая, - засмеялась Лина, Алекса ей подмигнула.
- Руководящую должность можешь поискать у кого-нибудь, сидящего сейчас в глав.кабинетах с кондиционерами, но явно не тут, в тени деревьев. Такими делами априори занимаются мелкие помощники. Ну, или еще ниже, - в глазах мелькнул какой-то дикий и охотничий огонек, но тут же растворился в зелени глаз. Алекса была настроена к ним дружелюбно. В свое время они много выступали вместе, когда того требовал университет. Но ему вдруг стало не до выступлений, и встречи прекратились. Это было не так давно, чтобы они успели измениться. С Линой Алекса познакомилась еще в музыкальной школе, но потом пару лет (до института) не видела ее. Неожиданная встреча в одном вузе немного сблизила их, и они порой гуляли вместе.
Народ приходил и уходил, правда, уходя ненадолго и отнюдь не туда, откуда появлялся. А вечером, как и ожидалось, хлынул целый поток новоприбывших на заказном автобусе. Они, выходя из транспорта, оглядывались по сторонам, что-то восторженно или не очень друг другу говорили, сразу же устремляли взгляды на здания, где им предстояло жить, и высказывали свои эмоции по этому поводу. Шумная толпа студентов распугала всех птиц, которые сидели в тени деревьев и иногда напевали свои песни. Даже Тага куда-то скрылась, завидев их. Вряд ли далеко. Она просто не любила излишнего внимания к себе чужих и незнакомых ей людей, которое здесь явно обещалось. В помощь Алексе поставили еще девушку, но даже вдвоем они управлялись с трудом. Студенты норовили проскочить вперед без очереди и регистрации, но если им это удавалось, то возвращались назад, потому что все номера были закрыты. Даже обеденная сейчас не работала. А при возвращении все они сталкивались с теми, кто терпеливо давал свои данные и получал номера комнат. Получалась толкучка. Алекса под конец смотрела на это взглядом, который жалил холодом, но больше никак свое неудовольствие не проявляла. Ее же напарница выражала свои эмоции более явно: в голосе ее звучали нотки раздражения. Алекса ее понимала. И удивлялась терпению девушки, потому что тут уже их всех послать хотелось, так как люди вели себя глупо. У самой у нее не возникало таких эмоций. Она уже привыкла, наверное, к таким качествам людей и теперь ждала только, когда они все кончатся и можно будет отправиться гулять. Она видела, что это последние из тех, кто приедет. Ну, будет еще максимум 5 человек, но это не такая беда.
Время бежало тягуче долго и утомляюще. Стрелки словно не хотели двигаться вперед и застывали на одной отметке, еле-еле перебирясь на другую. Однако рано или поздно все заканчивается, и регистрация не была исключением. Когда народ разбрелся по номерам и территории лагеря, Алекса с напарницей привели бумаги в порядок, в компьютерной базе данных и так все было аккуратно. Они немного поговорили, узнавая, кто откуда и как сюда попал, а после разошлись. Девушка пошла на ужин, а Алекса, позвав Тагу, направилась в лес. Ей хотелось тишины, а тут, в парке, она ее явно бы уже не нашла. На улице темнело, леса она не знала, но Алексу ничего из этого не пугало. Может, потому что с ней была ее собака, готовая защитить друга в любую минуту? Или по каким другим, более сложным причинам?
Ей было скучно среди приехавших, хоть там было немало знакомых лиц. Сейчас ей хотелось пообщаться с Алексом. Он был ей, наверное, знаком более других, однако хотелось его общества девушке не из-за этого. Ее привлекало в нем что-то духовно знакомое, даже родное, хотя обычно они на такой почве и сталкивались: Алекс был близок к идеалистам, для него большую роль играли честь, справедливость и тому подобное. Алекса же была прямо противоположных взглядов. Она принимала мир без видимых попыток его изменить. Правда, обычно жестоко мстила тем, кто поступал с ней подло или подставлял ее. Она не прощала. Да и вообще относилась людям без особого дружелюбия и доверия, порой совсем как к вещам, хотя никогда не показывала этого. Для всех она оставалась хорошим и нужным человеком, который может помочь, хотя часто ведет себя как-то странно. Но странность эту ей прощали.
К удовольствию и Алексы, и Таги, в лесу было тихо. Допевали свои песни уставшие за день птицы, да ветер заставлял скрипеть сломанные деревья, но больше звуков не было. Разве что где-то очень далеко едва различимо слышалось гудение какой-то машины, а может, многих машин. Земля под ногами не выдавала их, лишь хруст незамеченной ветки мог говорить о том, что по лесу кто-то бродит. Девушка накинула на голову капюшон легкого недлинного плаща, защищая себя от возможных паразитов. Собаке так помочь она не могла, утешаясь тем, что к здоровым животным они почти не прикасаются. Через четверть часа они вышли к какому-то оврагу. Алекса присела на землю, прислонившись к дереву, и закрыла глаза. А Тага легла рядом и положила большую голову девушке на колени.
Неизвестно, сколько прошло времени, когда девушка вновь открыла глаза. Собака лежала все так же рядом, чутко ко всему прислушиваясь.
- Слушай, Таж... Здесь где-то озеро есть… Не покажешь? - Собака вопросительно подняла глаза. Наверное, она понимала, только хотела удостовериться. - Вода, вода, - пояснила девушка, зная, что собака этому слову обучена. - Ищи.
Да, эти слова Тага знает. Она тянет воздух носом, но вряд ли чует саму воду. Зато без труда находит тропу зверей к водопою. Кто здесь ходит? Лисы, зайцы, собаки, кто-то из домашних животных, наверняка. Собаке прекрасно знакома такая тропа. Она же тоже зверь. Тага ощущает себя на верхушке пищевой системы, по крайней мере, здесь, поэтому бежит уверенно, оглядываясь на Алексу - не отстает ли она? Но девушка не отставала, шла быстро, привыкшая к такой ходьбе. Минут через 10-15 они вышли к небольшому озеру.
- Оно....
Хотя Алекса ни разу не видела это озеро, она сразу поняла, что именно о нем говорили в лагере. Сюда ходили купаться нечасто, потому что более просторный и светлый водоем находился ближе и считался удобнее. Это озеро посещали лишь влюбленные пары, да пловцы-одиночки. Опасались озера из-за того, что сюда забегало много диких зверей. Правда, другие приходили сюда именно из-за этого. Чего хотелось сейчас Алексе? Немного поплавать вдали от людей, ведь именно в поисках одиночества она пришла в этот лес. Она заметила, что в нескольких метрах от этого есть озерцо поменьше. В него стекала вода из бьющего ключа. Именно оттуда и пили звери. Девушка тоже сделала пару глотков холодной и свежей воды. Вкус ее понравился Алексе, она улыбнулась. Тага же попила прямо из самого озера, но заходить туда не стала. Да и вообще, никто из зверей не заходил в него, оно было слишком холодным для купаний.
В другом же озере вода была значительно теплее. Поколебавшись немного, она решила, что зайдет в воду в следующий раз. У нее были на то причины: не было одежды переодеться, уже становилось прохладно… И хорошо знакомая пословица: "Не зная броду - не суйся в воду". Она лучше поспрашивает у Алекса или других знакомых, кто тут плавал, какое дно, глубоко ли в центре озера и не бьют ли там ключи. Она не боялась утонуть, она просто была осторожна. Ее размышления по этому поводу прервала где-то хрустнувшая ветка. Алекса подняла глаза, которые в миг стали отливать каким-то серым, стальным блеском. Собака даже не зарычала, она не приучена была подавать голос, пока их совершенно не обнаружат. Это явно был человек. Так неосторожно ходят только люди. Девушка, уже не размышляя, отправилась прочь от озера, идя как можно тише. Она не собиралась уходить далеко - только на безопасное расстояние, с которого можно было разглядеть нарушителей тишины, оценить их опасность и проверить на наличие знакомства. Поэтому, скрывшись в зелени кустарников, она внимательно смотрела в ту сторону, откуда должен был появиться человек или люди. Тага сидела рядом, поводя ушами. Она точно знала, сколько там человек, разве что сказать не могла. Она умела определять пол, состояние человека, но не умела разговаривать. И хотя с Алексой они всегда понимали друг друга, в таких моментах умения говорить очень не хватало.
Да, это был один человек, парень лет 20-24, немного худощявый и явно нетрезвый. Девушка фыркнула. Ей было интересно, что занесло его в лес и потащило к водоему. А он, попив воды, направился к теплому озеру. Постояв на берегу и потрогав воду, парень стал стаскивать с себя рубашку. Глаза девушки заблестели презрительно. Она вышла из своего укрытия и довольно громко и четко произнесла, заставив человека вздрогнуть и оглянуться.
- Если ты будешь тонуть, я не буду тебя спасать.
- Да я и не буду тонуть, - он пристально вглядывался в девушку. Алекса была красива, но трудно было сказать, что именно в ней привлекало внимание людей.
- В таком состоянии? Ты плохо держишься на ногах, ты можешь просто не доплыть обратно, - а ей словно плевать было на то, как на нее смотрели.
- Ну, если, если спасать не будешь, так чего тогда…говоришь? – С трудом выговорил он длинную фразу. Взгляд ее не скрывал презрения, которое объяснилось ответом:
- Если ты утонешь, то поднимут большой шум, и работа лагеря замедлится и испортится. А я не хочу здесь оставаться на неделю больше с людьми, запуганными глупой смертью глупого человека.
Голос девушки был настолько холоден, что больше ничего спрашивать парень не захотел. Он даже как будто испугался ее взгляда. Он стал натягивать на себя рубашку. Когда он это сделал, то захотел расспросить девушку о том, откуда она и что тут делает одна. Он не видел Таги и не знал, что с Алексой есть хороший охранник. Но когда он поднял глаза, то девушки уже не было. Воспользовавшись моментом, Алекса скрылась в лесу и отправилась к себе в номер.

Шел уже четвертый день самого фестиваля. На площадках, под тенью зонтов, стояли прилавки с различными вещицами ручной работы. Были там и брелки, и одежда, и украшения, и даже что-то бытовое и полезное. Мало кто мог пройти мимо, что не остановитьбся и хотя бы не взглянуть на товар. Многие набирали сувениры домой и друзьям из-за границы Недалеко от этой ярмарочной площади была другая площадка, только концертная. За гостиничными номерами разбили подобие шатра. Непосрественно сцена была всегда укрыта крышей, как и пространство за кулисами, весьма немаленькое. Там умещались инструменты, одежда, места для переодевания и отдыха, холодильники с водой. Места рядом со сценой были укрыты не всегда. Если солнце пекло очень сильно, то ставили огромные зонты. От предложения поставить высокие столбы и натянуть что-нибудь сверху организаторы отказались. Впрочем, жара мало пугала молодежь. Студенты часто бегали купаться на речку, до которой отсюда было 10 минут ходьбы. Узнали они о ней к вечеру первого дня. Вообще, местность пришлась по душе людям. Лес, несколько хороших мест для купания, номера не могли не радовать. Все отзывались о лагере с удовольствием и не хотели думать об отъезде. Сегодня для разнообразия решили провести соревнования, в которых участвовать приглашали всех желающих.
Алексе тоже нравилось здесь. Она отдыхала от своего города, общалась с хорошо знакомыми ей людьми, а вечерами ходила в ролевой клуб. Работа, хотя и была часто тяжела в моральном плане, занимала не очень много времени. Сегодня девушка делала какие-то пометки и что-то проверяла, а рядом ходил Алекс, рассказывая ей про этот город, капельку про свою семью и спрашивая о лагере. В эти дни они почти не виделись. Группа Алекса была одной из самых бойких и активных, дружных и дружелюбных, поэтому застать их всех вместе было совершенно не трудно, но трудно было просто - застать. Они удивляли своим жизнелюбием и нескончаемой энергией. Они участвовали практически везде и довольно большим составом. Даже там, где можно было не участвовать. Группа Алексы значительно отличалась от их. Она выглядела намного старше, взрослее и серьезнее. Коллектив был не дружный, но сплоченный. Он был похож на волчью стаю - каждый сам по себе, каждый может устраивать драки с другим, каждый свободен, но стоит появиться внешней опасности, как все обеъдиняются и тогда их уже трудно разбить. Коллективные вопросы они решали сообща. Если надо, то помогали кому-то одному из группы. В свободное же время почти не встречались и не созванивались. Алекса хорошо прижалась в своей группе, как и каждый из нее. И отношения в других группах казались им менее идеальными, чем их собственные.
Как сегодня Алекс вырвался от своих, было большим вопросом. Он не захотел принимать участия в соревнованиях, объясняя это тем, что и так устал. Девушка же на это объяснения чуть приподняла брови:
- Я бы поверила, не зная вас всех. Вы и усталость - понятия, почти никогда не соприкасающиеся, - Алекс лишь отвел взгляд, но возражать не стал. От Алиены это не ускользнуло. - Или ты хочешь ночью куда-то сходить?
- Не..не знаю.
- Смотри, даже ролевики не задерживются допоздна, - предупредила она. По лицу было видно, что он в чем-то не увереен.
- Ты часто бываешь с ними?
- Каждый вечер.
- И чем вы занимаетесь?
Девушка снова посмотрела на него с приподнятыми бровями. По выражению ее лица он мог вполне прочесть ответ: Тем же, чем всегда занимаются ролевики. Он ничего не стал отвечать, и молчание затянулось. Наверное, если бы Алекса спросила, куда он собирается идти в темное и опасное время суток, парень бы ей ответил; но она не спрашивала.
- Тогда бы тебе нужно пойти поспать, - наконец сказала девушка, присаживаясь и наблюдая за участниками соревнования. Алекс уже открыл рот, чтобы ответить, как к ней подошли старшие и начали расспрашивать, как идут дела, хорошо ли она выполняет свои обязанности и так далее. На щекотливые для других вопросы Алекса не обращала особого внимания. Она говорила прямо и открыто, как будто спрашивали какую-то мелочь. Из-за такой реакции вопрошающие смотрели на нее с удивлением, ведь они ожидали увидеть смущение, а никак не спокойствие или даже насмешку над ними самими.
Когда они ушли, Алекс тоже куда-то исчез. Алекса задумчиво посмотрела вдаль, словно что-то решая или выбирая, но почти тут же обратила взгляд на соревнование. Она работала, и нужно было следить именно за этим. Для мыслей о постороннем найдется и другое время.
Однако другое время нашлось не так скоро, как она ожидала. Ее еще долго звали то туда, то сюда, но, в конце концов, она была вынуждена отказать едва ли не всем, прямо сказав, что поручаемые сейчас ей дела в ее сферу деятельности не входят. Девушка устала и хотела отдыха, поэтому не видела причин делать то, что делать она была не обязана. А чтобы избежать хмурых и обиженных взглядов, Алекса подозвала Тагу, чтобы вместе отправиться в ролевой клуб. Встретили там их куда более радужно. Из вуза, в котором училась сама Алекса, здесь было всего человека 4. Но с остальными она тоже была уже знакома. Приезжали сюда из разных городов, поэтому после тренировок все задерживались около костра и слушали истории о малознакомых городах, культурах, праздниках. Расходились неохотно, но наступавшая ночь прогоняла всех по домам, даже самых смелых. Чего все опасалось, Алекса не знала. Никто не разговаривал об этом, никто даже не пытался завести разговора, словно была какая-то тайна, которую объявлять нельзя. Алексу привлекала такая загадочность. Она не боялась ночи, но так же чувствовала что-то опасное, как и каждый из ролевиков. Она не играла с жизнью без какой-либо выгоды для себя, хотя выгодой порой считала даже просто удовольствие или интерес. Она уходила быстро, как и все, несмотря на то, что с ней была большая собака, готовая ее везде защищать.
Тагу, кстати говоря, прозвали тут Волчицей, сразу вспомнив какой-то сюжет, и редко когда игры обходились без ее участия. Зверь, почувствовав, видимо, что хозяйка вполне доверяет компании, отнесся к молодежи благосклонно и с удовольствием играл с ними, даже не понимая смысла игры. Здесь было еще две собаки, но по размерам они уступали Таге. Их тоже любили впутывать в сюжет. Собаки же относились друг к другу учтиво-вежливо, предпочитая наблюдать друг за другом на расстоянии.
- Я не мог его оставить, - объяснял один из парней, сидевший в круге у костра. - Приютов у нас нет совсем, родственников тоже... То есть они есть, но их, во-первых мало... А во-вторых, они не захотели брать к себе на несколько недель собаку. Сказали, что у ребенка аллергия. Отмазались, в общем.
- А родители?
- Да родители уже давно уехали в тур. Я тоже хотел с ними, да тут институт, все дела... Потом еще узнал о фестивале. Пришлось остаться.
- Друзья?
- А что, ваши друзья соглашаются приютить собак? Или хотя бы кошек? - вступилась за него девушка, кому принадлежала третья собака. Ей не ответили, а парень продолжал.
- А так... у нас пара частных вет.клиник, да еще одна при ветеринарной Академии. Никто из них не держит и не желает держать животных. Притом, у нас еще был приют, основанный на добровольных началах, из-за чего им постоянно нужны были деньги на достойное содержание собак, кошек и всех, кто там был. Боролись они за жизни четвероногих... А государство им не помогало. А вот какой-то миллиардер порылся в своих связях… И приют закрыли, животных усыпили. Говорят, что некоторых успели забрать. Но остальным... И сделать ничего было уже нельзя, к сожалению. Даже не знаю, чем этому человеку единственный приют помешал.
- Они все себе делают так имя, - ответила Алекса, поднимая глаза и переводя взгляд на огонь. - Вы читали статьи про приют? Наверняка там описано, сколько нарушений было в нем обнаружено. А все это нашел и вывел в свет этот миллиардера. Люди ведутся и верят. Встречая его имя еще где-то, они смотрят на него более внимательно, потому что уже интересуются им. Он сам не думает о животных. Он о людях-то не думает. У него на уме только слава и деньги.
После этого высказывания почти все замолчали. Спорить не имело смысла, потому что они знали, что это правда. Правда, от которой не уйдешь, не скроешься, которая всегда прячется. И причиняет столько неудобств. Молчание нарушило уханье совы. На первый взгляд, никто и не заметил ночную птицу. Но постепенно все начали подниматься.
- Принеси завтра фотографии города, - сказал какой-то парень хозяину пса, а тот просто кивнул. Дежурные затушили костер, когда все уже разошлись. Стало совсем темно.
Тага осталась на улице. Она в последнее время часто оставалась ночевать вне помещений. Алекса, перед тем, как отправиться в свою комнату, пробежалась по спискам пришедших. Алекса в гостинице не было. Девушка чуть нахмурилась, вздохнула и пошла спать. Ночь выдалась спокойная. Сна никто не потревожил. Даже сновидения были мирные и спокойные, чего уже давно не бывало. Наверное, она сильно устала за день.
Утром она, взлохмаченная и зевающая, как всегда зашла в кабинет управляющего.
- Здравствуй, Алекса, - девушка улыбнулась в ответ, говорить что-то ей было лень. У них в вузе профессора никогда не называли их настоящими именами. Звали так, как они сами друг друга зовут. Или даже давали свое погоняло. - Ты не знаешь, что с Алексом?
- А что с ним? - убирая с лица волосы, спросила она. Глаза горели с утра как-то странно.
- Ты еще спишь совсем... Устала, - сочувствующе пробормотал мужчина. - Он и еще два человека не ночевали. А вы, вроде бы, дружите с ним. - Девушка подняла на него глаза, смотревшие сейчас не очень дружелюбно. Правда, в следующее мгновение они горели уже своим обычным светом. - Разве нет? Вы вчера разговаривали. Алекс, Алекса... У вас даже имена созвучные. - Его собеседница повела плечами. Да, похожие. Она сама это уже давно заметила. Но имена были не единственное похожее в них, вот что всегда настораживало девушку.
- Не более чем со всеми остальными. По крайней мере, не настолько, чтобы он мне говорил, куда пропадет на ночь. Может, они встретили знакомых и ушли ночевать к ним? Алекс живет в этом городе, это допустимо.
- А еще двое?
- Этого я уже не знаю, - хмыкнула Алиена, окончательно просыпаясь. Она же говорила ему, чтобы он был осторожен. Мало куда их потянуло ночью.
- Ты знаешь, что в лесу водится маньяк?
- Кто? - глагол "водится" никак не подходил к понятию человека, поэтому она не сразу поняла, о ком конкретно идет речь. - А, маньяк. Живет в лесу?
- Да. Будь осторожна. И передай это остальным.
А вот и та самая опасность. Надо же, а она даже не знала, что тут такое есть. Маньяк... Уж не ли его ли отправился искать Алекс? Он вполне мог. Он всегда защищал слабых. Однако мыслей своих Алекса не высказала.
- У меня собака. Если только у этого человека нет огнестрельного оружия, то это не страшно, - мягко улыбнулась она. Слова были сказаны уверенно. И управляющий поверил ей.
- Нет, оружия у него нет. Почему ты не берешь собаку в номер? Тебе же разрешили.
- Она не хочет.
Он понимающе кивнул. По его взгляду Алекса узнала в человеке держателя пса. Другой вряд ли бы понял ее. Они поговорили еще чуть-чуть, но непосредственно о делах, Алексе принадлежащих. Но все было мирно и спокойно, и они расстались. Девушка опоздала на завтрак, поэтому, захватив с собой деньги, пошла на улицу в поисках съестного. Ей по утрам немного надо было. Бутылочки воды (или стаканчика, если найдется) и какого-нибудь бутерброда будет более чем достаточно. Воду она купила, а вот еду не успела. В поле зрения ее попался Алекс, идущий с двумя другими парнями. Даже издалека она увидела, что они устали и едва держатся на ногах. Девушка направилась к ним. Парни встретили ее с напряжением, а она лишь смотрела им в глаза с какой-то непонятной насмешкой. Как она заключила из их разговора, они действительно хотели найти преступника, но попали куда-то слишком глубоко в лес. Вышли на чье-то жилье. Побыли немного, пошли искать дорогу домой. К рассвету еле-еле, но нашли ее, и с тех пор шли, шли и шли. Алекса с интересом выслушала ту часть, которая касалась неизвестного жилья. Уж не искомое ли они нашли? Ей ответили, что если и так, то он там давно не живет. Девушка отошла с тропы, освобождая дорогу Алексу и его друзьям. Хотя говорили они активно, но по выражению лиц девушка видела, насколько они устали.
- Алекс, зайди к управляющему. Прямо сейчас, а не после того, как отоспишься. Вопросов будет меньше, - сказала им вслед девушка, думая о том, что их признают побывавшими на какой-нибудь вечеринке. Она понадеялась, что у них самих хватит ума соврать, а не рассказывать все, как есть. А то, зная Алекса, приходилось сомневаться. Откуда-то появилась Тага, виляя хвостом. Шерсть была мокрой от росы, но глаза смотрели весело и игриво. Алекса улыбнулась ей, и в ее глазах мелькнули хорошо знакомые собаке теплые искорки. Девушка поласкала собаку, гладя по влажной, но мягкой шерсти, а потом, насвистывая какую-то веселую и известную песенку, направилась в сторону лагеря. Забот предстояло немало, а время не ждало.

Вскоре все кончилось. Прошли соревнования, выставки, выступления. Смолкла живая музыка. Ларьки и прилавки с ручной утварью исчезли с площади. Ребятам дали еще несколько дней, чтобы убраться в лагере и отдохнуть для себя. Убрались они быстро, меньше, чем за один день, и, на удивление профессоров, дружно. Ролевой клуб тоже закончил свои сборы, многие разъехались. На руках у Алексы остались несколько фотографий чужих красивых городов, сувениры, которые они дарили друг другу на память. Днем девушка убиралась со всеми, а вечером ходила от одной компании к другой, как и многие, впрочем. Это чем-то напоминало светские вечера в России 19 века, когда люди перебирались от одного собравшегося кружка к другому. Под самый-самый вечер они разожгли небольшие костры, один на две группы, и просто лежали, смотря на серебряные звезды. Говорить что-то уже не хотелось, поэтому около костров царило умиротворенное молчание, нарушаемое лишь редким шепотом людей, да постоянным потрескиванием веток в огне. Но было поздно, и все чувствовали, что пора расходиться. Поднимались с земли с какой-то необъяснимой ленью, говорили что-то на прощание и уходили.
А утром все купались на реке. Алекса тоже пришла, потому что соскучилась по воде. В последнее время ей никак не удавалось пойти и поплавать. Собаку она оставила в лагере, и теперь лежала на пляже, ожидая, когда в воде станет чуть меньше людей. Они ей не мешали, все-таки река была широкая, но ей пока нравилось смотреть, как вода, сверкая в лучах солнца, пенится, когда ее взбивают люди. Рыба, в основном мальки, с бешеной скоростью уплывала от теплого берега куда-то вглубь, испуганная таким шумом. А чайки ее уже там поджидали. Алекса вспоминала про рыбалку, на которой она была однажды. У них тогда не получилось наловить много рыбы, но сам процесс интриговал. Снова хотелось встать пораньше, запастись наживкой и сидеть на берегу, ожидая, пока кто-нибудь клюнет на приманку. Конечно, с пойманной рыбой много не сделаешь. Приготовишь ее, оближешься…и отдашь животным. Мало кто будет рисковать есть рыбу из таких водоемов, где рыбачила Алекса с друзьями. То есть из пригородных рек и озер, где всегда купаются люди. И где эти же самые люди так портят воду мусором. Голодные же дворовые животные съедят, что угодно. Они сами бы эту рыбу ловили... Да не умели, хотя собаки не раз гонялись за стаей мальков по берегу.
Размышления Алексы отвлек крик. Девушка прислушалась. Кричали, что кто-то тонет, кричали громко, взволнованно и тревожно - такой крик всегда распознаешь. Алекса посмотрела в ту сторону, в которую указывала девушка. Действительно, довольно далеко от берега барахтался человек. Видно было, что он вот-вот потеряет способность держаться на воде... Он уже переставал на ней держаться. Алекса окинула взглядом бывших на берегу, однако никто не рисковал кидаться в воду и спасать парня, и девушка их понимала. Там глубоко и далеко, а если не умеешь плавать, так что соваться? Она быстро и потому резко встала, подбежала к воде. Она была не такая холодная... Девушка вошла в воду стремительно, а после брасом поплыла к тонущему. Она была не одна: еще один парень тоже бросился в реку на помощь. Подплыли они к несчастному одновременно и как раз вовремя - тот уже захлебывался водой и почти не мог дышать. Вдвоем вытащить из воды его было не так сложно. На берегу их приветствовали как героев. Хлопали, что-то кричали, улыбались и даже смеялись, однако были и те, кто смотрел с тревогой на чуть не погибшего юношу. Алиена опустилась рядом с ним, кратко советуя, как побыстрее избавиться от воды в легких. Казалось, что парень ничего не понимал, однако советам последовал. Второй спаситель что-то уже рассказывал толпе, но девушка его не слушала. Сердце билось быстро, но вряд ли от испуга или волнения. На толпящихся она посмотрела со скрытой ноткой презрения. Причины этого чувства Алекса не пожелала объяснять даже себе. Как она поняла, тот парень решил спасти человека не из любви к человеческому роду, а чтобы продемонстрировать свои способности. Он хорошо плавал, а теперь хвастался этим. Девушка лишь вздохнула. Убедившись в том, что с парнем все будет в порядке, и услышав причину, почему он чуть не пошел ко дну, она встала. Да, здесь бьют ключи, из-за которых может свести ногу и руку. Угадать их сложно, поэтому он не особо виноват. Плавать он умел, поэтому и зашел глубоко. "Не зная брода - не суйся в воду", - повторила негромко Алекса слова, которые часто здесь приходили ей в мысли. Она прошла между студентами, избегая встречи взглядами с кем-то, краем глаза замечая спешащих профессоров. С ними она встречаться не хотела точно, поэтому ретировалась в свой номер.
Она сидела на подоконнике и думала, что любая причина может оправдывать поступок, насколько глупой бы она не была. Он хотел выставить себя благородным, хотя таковым не являлся, поэтому полез в воду. Но он спас человека, так не все ли равно, почему он это сделал? Ведь если бы он не спас и остался на суше, тоже было бы все равно, почему. Он бы не спас, не помог - это и есть факт. А причины - все очень субъективно. "Хорошо, - сказал внутренний голос. - Он это сделал из-за славы. А из-за чего это сделала ты?" Алекса призадумалась. "Хороший вопрос. Надо будет подумать на досуге..."
В дверь постучали. Девушка лишь склонила голову, даже не подавая признаков жизни в номере. Увидеть с улицы ее не могли, окно выходило в закрытый двор. Стук раздался еще раз, но на этот раз стучавший представился:
- Аль, открой. Это я.
На имя девушка как-то странно передернула плечами, но спрыгнула с подоконника и впустила внутрь Алекса. Второй человек в этом лагере назвал ее так. Девушка вновь закрыла дверь.
- Не называй меня так, - коротко и прямо сказала она.
- Я не знал, как тебя назвать, и получилось сокращенно, - пожал плечами парень. - Я попрощаться.
- Уже? - в голосе ее прозвучало чувство, похожее на грусть и разочарование одновременно.
- Да. Я тут поживу недели три еще, а потом приеду в город.
- А потом?
- А потом учеба, - засмеялся парень. Алекса улыбнулась. Вопрос, заданный ею, не нес какой-то смысловой напряженности, ей интересен был ответ Алекса. Они не увидятся до начала учебы, как видно. Алекса постоянно пропадала в такие дни и не показывалась никому. Ей этого хватало, чтобы полностью отвыкнуть от своих одногруппников и долго время вести себя с ними вежливо и дружелюбно. Прощаться она так же не любила. Сама исчезала, никого не предупреждая. А прощание было навсегда. Заручиться же тем, что именно "никогда" она кого-то не увидит, девушка не могла.
- До встречи тогда,- разрывая какое-то неловкое молчание, сказала она. - Приятно отдохнуть. Передавай Кити привет.
Кити - подруга Алекса. Ее называли так на английский или французкий манер, а она была рада. Парень кивнул, пообещал передать привет и пошел к дверям. Но на пороге остановился, смотря на Алексу как-то странно. Видимо, он хотел что-то сказать, но не мог точно подобрать слова или даже сформулировать мысль. В конце концов, он сумел-таки это сделать, хотя явно получилось не то, что он хотел изначально...Не те слова подошли. Но Алекса его поняла.
- Странная ты... или как бы это лучше сказать... Сама говоришь, что люди такие сволочи и так далее... И в то же время спасаешь их. Значит, ты не та, кем ты притворяешься?
- Я вообще не притворяюсь.
Алекс ничего не ответил и вышел прочь из комнаты. Да, она его прекрасно поняла. Когда дверь закрылась, в глазах мелькнуло что-то дико-опасное, как у хищного зверя, смешанное с такой же опасной улыбкой. А еще она знала, что он ее пытается понять, но у него это получается мало. "Ты все напутал, дружок", - негромко произнесла она, запирая дверь и ложась на кровать. Взгляд упал на светло-голубой потолок. Она раньше не обращала внимания на то, какой у нее номер. Как только ложилась, так сразу засыпала, а утром еще во сне нужно было куда-то бежать. Сейчас зато она могла рассмотреть интерьер помещения. Потолок напоминал небо, жалть только, не было облаков. А небольшая золотая люстра вполне походила на солнце. Девушка повернулась, чтобы видеть стены. Они были грязно-синего цвета. Лучше бы их покрасили зеленым, чтобы они напоминали лес. Нарисовали деревья, птиц... Это было бы отличной идеей. Стол, который был сделан из темного дерева, могли бы покрасить под древесину, стулья подобрать под него. Это стоит не дороже того, что было сейчас напичкано в комнате, но какое бы удовольствие доставило бы посетителям? И Алекса вновь стала смотреть на потолок. У себя дома она знала каждый выступ, каждую неровность, потому что просыпаясь по утрам, она часто смотрела на потолок и стены. Она помнила их настолько хорошо, что могла представить в любую минуту каждый их миллиметр.
В дверь опять постучали, уже более грубо и громко. «Наверное, кто-то из главных», - решила девушка и закрыла глаза. Повторяющийся стук не действовал ей на нервы, она словно не замечала его. В конце концов, за дверью раздались голоса: «Нет ее тут, наверное. Может, ушла в магазин». Она их слышала едва и плохо различала, поэтому не могла сказать, кто точно говорил. Явно не знакомый ей. Ну да ладно… Она не пряталась в комнате. От чего ей было прятаться? Она не совершала преступления, а даже наоборот. Но Алекса знала, что именно из-за «наоборот» сейчас будут искать свидетелей. Зачем они нужны? Это была природа, природа чуть не погубила человека. Возможно, конечно, ее искали совсем по другому поводу. Ей одинаково не хотелось видеть кого бы то ни было. Суета на пляже, которая наверняка сейчас уже успокаивалась, не привлекала девушку. Она уже много раз видела подобную суету. Знала, что из нее никогда не выходило ничего толкового. Она была источником сплетен, не более того. Если занимались делом серьезно, то всегда вызывали полицию, которая допрашивала в кабинете, а не среди галдящих людей.
Из номера девушка вышла только под конец дня. Она сделала это незаметно, чтобы все думали, что ее и правда не было в лагере. Осмотревшись, она, как ни в чем не бывало, пошла к одному из костров, мысленно уже придумывая место, где была столько времени. Придумывала не зря: ее встретили вопросом о ее местонахождении днем. Алекса сказала, что ходила к друзьям в город. У них как раз была назначена встреча. А происшествие… Она посчитала, что там достаточно много людей, готовых помочь несчастному. Ведь ее помощь была уже не нужна. Ей охотно поверили, хотя на вторую часть взглянули без одобрения. Алексе было плевать на это.
Заговорили об отъезде. Некоторые уже хотели домой, скучая по друзьям, не поехавшим с ними. Другие желали остаться здесь. Третьим было все равно. Время не ждало, не спрашивало их мнений. Автобус приехал, подчиняясь лишь ему. И студенты, профессора молча садились в транспортное средство. Даже в несколько транспортных средств. Большие автобусы дожидались последних садившихся. Водители смотрели на дорогу, в которой им предстоит провести несколько часов, несколько часов наслаждаться свободной трассой, наблюдать за сменяющимися лесами, полями, равнинами, а потом видеть, как все ближе становятся здания городов. В автобусах играла негромкая музыка. Ребята, не спавшие всю ночь, теперь дремали, прислонившись друг к другу. Алекса сидела впереди, чтобы видеть дорогу. Ей не хотелось спать. Рядом на полу сидела Тага, жмурившая глаза на солнце и не обращающая ни на кого никакого внимания.
Автобус тронулся. Медленно поплыл за окнами асфальт. Медленно стали сменяться легкие облака. Однако с каждым мгновением все ускоряло свой ход, а вернее сказать, ускорялся автобус. Девушка смотрела, как он рассекает воздух, как остаются позади мелкие выбоины. Была в этом какая-то необъяснимая прелесть. Может, оттого что она сама всегда любила водить машины. Может, оттого что скорость и свобода – это прекрасно. В салоне не было душно, так что еще требовалось ей? Девушка улыбнулась. Ехать предстояло долго. Если надоест – она почитает книгу.

Была прелесть и в возвращении в пустую квартиру, когда оставленные без присмотра вещи смотрят на тебя как-то грустно и забыто. Когда после недель разлуки видишь комнату и невероятно сильно осознаешь, что именно это твой дом. Всё в нем как надо: и эта брошенная около кровати книга, и неровно стоящая в рядок обувь, даже небольшой бардак на столе. Ведь всё это ждало тебя с самого твоего отъезда. От всего этого ты успел капельку отвыкнуть. Но вряд ли ты смог это забыть.

В мире сновидений
- Я поеду, - раздался упрямый голос девочки.
- Нет, - сухо отвечали ей из другой комнаты родители. Наверное, уже не в первый раз.
- Почему?! – уже не в первый раз спрашивала она, ожидая «нормального» для себя ответа. В глазах ее стояли слезы, которые она пока очень умело прятала.
- Там опасно. Вдруг что-то случится, - нет, этот ответ прозвучал в первый раз.
- Ничего там не случится! Все дети едут!
- Пусть едут. Значит, у них родители безалаберные.
- Зато вы самые заботливые! – в ее голосе – нотки отчаянья, злости и горя.
- Обойдутся без тебя.
- Нет!!! Я там должна быть, должна! – тут ребенок уже совсем плачет, правда, в тени своей комнаты, так что об этом никто не знает.
Это уже не первый день уговоров. Состояние, близкое к отчаянию, охватывает ее. А что, если в который раз не разрешат? Какой тогда смысл вообще жить? Она не привыкла, нет, она не может привыкнуть к отказам! Слезы рождаются где-то в глубине души, где горько, больно, где сжимается от страха сердце. Ладно, если бы отказали в чем-то другом… Она бы пережила! Но такое… Она честно заслужила. Она училась, отдавая все силы на учебу, она помогала по дому, она вела себя хорошо. Так почему нельзя? Почему нельзя поехать? Ей надо, очень надо! Там будут ее друзья. А она должна выступать. Если она хорошо исполнит произведение, то ее примут в самую престижную музыкальную школу. Ей подарят какой-нибудь дорогой инструмент. Она будет играть в группе. Ведь именно это ее мечта! «Пустите, пустите», - шепчет она, потому что спазмы перехватывают горло. Она не может остаться, нет!
Но всё уже решено за нее. Она сжимает в руках мягкую игрушку – золотистую собаку, вроде как ретривера. Зарывается лицом в его мех. Она уже устала говорить «Нет». Почему нет? Очень даже да… Она опять останется в этом ненавистном ей городе. Опять упустит возможность быть счастливой. Опять будет долго-долго смотреть на уезжающих, слушать их восторженные голоса. Сердце будет биться часто-часто. Они, взрослые, не понимают, как больно ей. Они не понимают, что она прощается с очередным смыслом своей жизни. Не понимают, что в эту минуту бьются как хрупкий хрусталь все ее мечты и надежды. Не понимают, что сердце против воли готово увести ее вслед за остальными, за теми, кто поехал. Она защищают ее от невидимого и маловероятного горя. Да даже не ее,- так кажется девочке, - а себя, чтобы они меньше страдали и переживали за нее. Они думают, что сохраняют ее жизнь, не ведая, что они ее рушат. Что этим дурацким отказом они лишили ее крыльев. Что без крыльев – нет жизни. Что они свели на нет все ее труды, которые стоили ей таких усилий. Да кому нужна эта жизнь, если в ней нет целей? Если мечты сгорели? Если их вырезали из души, выкинули, затоптали?! Кому нужны их красивые игрушки, новые компьютеры, вкусный шоколад? Точнее, зачем нужны, если в сердце потухает самое главное желание – желание жить? Она отказывается от еды, разговоров, прогулок. Хотя нет… На прогулки она ходит, одна, возвращается безмолвно и скрывается в своей комнате. Отказывается от разговоров. Не смеется на шутки. Не смотрит телевизор, но подолгу сидит за столом, не делая ничего. Ей не хочется рисовать, писать, хотя делать она это умеет прекрасно. Они ругаются, что она такая вялая. Говорят, что поездка была бы глупой. Говорите, говорите! Вы растоптали все, чем жила ваша дочь. Для ее сохранности.
Они вернутся. Все дети вернутся. Живые, здоровые. И кто-то непременно получит то, о чем так мечтала девочка. А она не получит. Потому что ее не пустили. Потому что в очередной раз нанесли шрам такому хрупкому еще сердцу. Потому что она мечтала. Потому что ей нечем стало жить. И не кем, тоже. Родители останутся родителями и не станут друзьями. Разве может стать другом тот, кто посадил тебя в клетку, вырвал надежду и сказал, что она была чем-то глупым и неправильным? Нет, она их любит. Очень любит. Насколько может любить израненное ими же сердечко….

Где-то в городе
Даже ночью теперь слишком душно. И улицы перестали пустовать. Лето, лето, лето… Зачем ты гонишь из домов молодых пьяниц? Неужели кондиционеры не способны дать им желаемую прохладу? Но что делать, лето, если ты всегда таким было? Только огрызнуться и продолжить свой путь, теперь более тщательно выбирая дорогу, рискуя натолкнуться на каких-то…
Опять! Из груди вырывается хриплое рычание. Человек вздрагивает и резко сворачивает в сторону. Лето, а бояться ты их не разучило? Такие же люди. С такими же страхами, что и зимой. Только вот душно слишком. Как будто легким мало воздуха. Да еще и пахнет тут алкоголем, наркотой и никотином. Ощерившись, остается одно - терпеть. Дышать неровно, но – терпеть. Даже трогать не хочется никого. Прикасаться клыками или когтями к их испорченным телам. Фррр! Глаза слишком ярко блестят в темноте. Может, от голода? Ветер, ветер… Свежий ветерок ласкает тело, каждый его миллиметр, поднимает мягкую шерсть… И глаза горят уже не так зло. Поворот, еще один. Крик. Уши реагирует мгновенно. Пара быстрых прыжков – и можно увидеть, отчего весь шум. Кричит девушка. Ее окружили несколько парней. А кто просил ее соваться в такое время дня…ночи на улицу? Она не пьяна. Может, ее задержали на работе? Или она ходила в аптеку? Ее жаль. Но не настолько, чтобы… А вот против парней в груди поднимается злоба. Такая отчаянная злоба. Против их мерзкого запаха. Против их резких жестов. Против их чувства, что им все можно. Злоба захватывает тело. Это им можно? Нет. Сейчас можно не им… Из груди в очередной раз вырывается рык. Но какой! Кажется, что от него дрожат стекла в ближнем магазине. В нем всё чувство отвращения к людям. В нем желание их смерти. В нем холодная ярость. В нем угроза и сила. Сила, достаточная, чтобы справиться с этими отродиями… И они это понимают. Им не нужно знать хозяина голоса, да и вряд ли они бы его заметили. Им хватает звука, чтобы быстро исчезнуть, оставив девушку наедине с неизвестным противником. Брось дрожать! Тебе спасли жизнь. Случайно. Тебе повезло.
Развернуться и бесшумно уйти. Как она там дойдет – уже совершенно все равно. Судьба не спасает дважды. А если и спасает, то найдет и другой способ. Какая ненависть к этим пьяным! И какая брезгливость. Нет, одно дело рычать, не находя больше способа выразить им свое презрение, и другое дело – прикасаться к ним. Рррр, как противно, как противоестественно! Даже есть не хочется.
Церковь. Она хорошо видна во мраке ночи. Около нее нет людей. Около нее тихо и спокойно. Спокойно… Но не в душе. Около нее хочется оглядываться назад, на свой путь. Около нее хочется прижать уши и припасть к земле. Нет, не надо быть рядом слишком долго. Здесь слишком заметно, если кто-то вдруг явится. Нельзя показывать себя. Нужно уходить. Скоро рассвет. Ведь перед рассветом всегда самый темный час.