Ты будешь ветер, глава 1 Девушка вошла в какое-то кафе на окраине города. У входа она замерла и прислушалась. Все ее существо в этот момент выражало внимание. Определив, где барная стойка, она направилась к ней. Она проходила в сантиметре от мебели, в последнюю секунду уворачиваясь от нее. Люди могли подумать, что это игра. Красивая игра. Девушка была изящна, легка. В движениях ее появлялась стремительность, едва только уходила медлительность. На вид ей было лет 17. Почти белые волосы прямыми неровными заостренными прядями падали ей на лицо, плечи, доходили даже до пояса. Заостренный подбородок, но лицо вовсе не острое, даже наоборот: округлые скулы сглаживали его. Вообще, она была худой, жилистой, однако при этом оставалась красивой. Никаких выпирающих костей, натянутой кожи. Ее можно было назвать альбиносом. Светлая-светлая кожа, которая, однако, не боялась солнца. Скорее всего, выработалась защита. В контраст с волосами и кожей шли глаза. Черные настолько, что зрачок в них сливался с основным цветом. Одета она была странно. Черная короткая юбка с белым ремнем, чулки сантиметров 10 не доходили до нее, осанку держал корсет того же черного цвета с белой шнуровкой, черные перчатки почти до плеч. На ногах – кроссовки, большие, черные.
Она привлекла внимание официантов, хотя появилась незаметно. Она умела появляться незаметно и так же незаметно исчезать. Один из парней узнал ее. Когда она села за стойку, он спросил про заказ, внимательно ее рассматривая.
- Кофе, - коротко ответила она. Голос был у нее странным, не высоким и не низким, в нем звучало что-то необычное. Официант удивленно поднял брови. Всего лишь кофе? Он думал, что она закажет чего-то крепче. Он спохватился и собирался было озвучить свой вопрос, но девушка его опередила, чем удивила еще больше.
- Да, просто кофе. Не время сейчас пить.
Парень отошел, чтобы вернуться с заказом. Едва чашка коснулась стола, как девушка тут же взяла ее в руки. Он был удивлен и тем, что она сказала что-то, обычно молчаливая. По крайней мере, такой он ее представлял и такую знал.
- Какое же сейчас время? – осторожно спросил он, но так и не получил ответа. Она сделала пару глотков.
- Горячий.
Это она о кофе. Официант, помявшись, решил все-таки задать ей вопрос.
- Рокс, а…
- Меня зовут иначе, - оборвала она его. Парень помедлил с ответом. Он знал, что ее зовут не Рокс. Рокс – так звали его сестру.
- Они зовут тебя Ветром, - он сделал паузу, задумавшись о своем. Она сидела к нему полу-боком, вслушиваясь в каждое движение.
- Кто она? Не говори, что они меня зовут Рокс.
Парень вспыхнул. Откуда она знает? Рокс звали ее некоторые сильные мира сего, на которых ей приходилось работать. Звали потому, что не могли принять другого имени. Может быть, что-то чуяли. А может, просто из принципа. Но откуда девчонка узнала, что так звали кого-то из родных ему людей?
- Сначала ты ответь на мой вопрос!
- Задай его, - так просто, так тихо, немного равнодушно.
- Откуда ты знаешь?! Откуда знаешь, что я хочу сказать, мои эмоции, да то же самое имя?
- Ты сам себя выдаешь, - Ветер сделала паузу, то ли слова подбирая, то ли еще что. – Слишком много эмоций вкладываешь в имя Рокс. Слишком долго молчишь при заказе. Слишком взволнованно говоришь. От тебя пахнет твоими чувствами. Твои чувства слышно. Ты никогда не пытался их скрыть, - она говорила ровно, спокойно, не меняя интонаций, но обрывисто.
- Да откуда тебе знать, что я не пытался? – в глазах его играла то ли злость, то ли ярость. Она задела больное. Очень больное. Вряд ли специально. Он сам напросился, но эмоции взяли верх.
- Пытался бы, результат был бы другим. Ты даже сейчас…
Она не договорила. И надо ли было? Парень умолк, задумался. А ведь она права. Даже сейчас он просто не попытался повести себя спокойнее. Как она. Кажется, что эмоций у нее нет вообще. Ей легче их скрывать, потому что она видит перед собой ошибки других, понимает, что нужно делать. Что ему мешает сделать то же?
- Ты особенная, - выдохнул он. Ветер засмеялась, но в глазах не мелькнуло улыбки.
- Ни капли, - она подумала о том, что лучше сказать ему сразу всё, чем ждать вопросов. Она и так знает, что он спросит. – Это есть у каждого ребенка. Просто когда вы стали взрослыми, потеряли эту способность чувствовать и видеть чувства. А мне она была слишком дорога, чтобы отказываться от нее. Поэтому она сохранилась. Ничего более. Теперь твой черед отвечать.
- Моя сестра носила это имя.
- Она умерла?
- Убили. А может, умерла. Она чем-то была похожа на тебя. У нее тоже были светлые волосы, милое лицо… Правда, ты милая, лишь пока улыбаешься и стараешься казаться милой. Когда ты спокойна, в твоем лице есть что-то нежное. Когда усмехаешься – что-то дикое и загадочное. Говорят, когда ты дерешься, лицо становится жестким. И жестоким. – Он чуть-чуть помолчал, ожидая реакции, но ее не последовало. – Просто мне кажется, тебе это будет интересным. Как ты выглядишь со стороны.
Ветер молчала. Во-первых, она прислушивалась к разговору мужчин за дальним столом. Во-вторых, думала над тем, что сказал ей это парень. Это полезно, безусловно, но она поняла это еще раньше, случайно. Теперь она может это даже выразить, а не только изобразить. Она снова потянулась к кофе. Свежий, вкусный, ароматный. Только слишком массовый. Вдруг она вспомнила, что так и ничего не сказала своему собеседнику.
- За что ее убили?
Он понимал, что нужно ответить. Ему стало знакомо больно. Но с кем-то нужно было делиться. Почему бы и не с ней? Грубый голос сзади окликнул его. «Почему не работаешь?» - они никогда не разрешали беседовать с красивыми девушками. Неожиданно подала голос Ветер, объяснившая, что он рассказывает ей вкусовые отличия двух вин, попросила позволить ей дослушать. Хозяин вежливо поклонился вместо ответа. И зачем? Парень покачал головой, отгоняя ненужные мысли, чтобы начать свой рассказ.
- Она жила не в моем доме, я мало что знаю о ней. Ее болезни нет ни в одном справочнике. Отравили, наверное. Может… она была беременной? Я могу строить догадки. Глупые. Но я не знаю, за что ее так… Есть одна банда, я думаю на них. Моя сестра была красива, и…
- Я поняла.
Они оба замолчали. Ветер знала о бандах поверхностно. Только то, что ей рассказывали другие. Точнее, о чем они разговаривали долгими вечерами, собираясь в импровизированный круг. Самой ей не было никакого дела до подобных шаек, потому что они не трогали ее и ее товарищей. Такое шаткое перемирие установилось случайно, но держалось крепко. Хотя это скорее можно было назвать игнорированием, поскольку ребята просто не замечали друг друга. Ветер знала, что если она столкнется с чужими, то ей нужно будет уйти. И ее не тронут. Говорят, были смелые до безрассудства, которые бросались помогать жертвам банды. Девушка понимала, что даже если бы она была свидетелем охоты тех на сестру кого-то ей знакомого, она бы не помогла. Парень это понимал также. Люди показались девушке такими беспомощными по сравнению с какой-то кучкой таких же людей. Ветер усмехнулась. Почему они ничему не учатся? Не пробуют хотя бы освоить основы самообороны. Это бы не спасло их, но труднее нападать на того, кто может показать клыки в ответ, чем на тех, кто безоружен совсем.
Ветер вдруг осознала, что в последнее время она живет чересчур расслабленно. Она привыкла к этому городу уже давно, прекрасно его знает, только в этот район начала забредать сравнительно недавно. Она чувствует своих рядом, знает, что никто чужой не посягнет на ее свободу и жизнь. Ушли куда-то в прошлое драки за свой статус, за себя, за товарищей. Борьба за жизнь теперь казалась чем-то глупым, из детских книжек, которые кто-то из ребят постоянно зачитывал вечерами раньше. Сейчас это совсем другие книги, истории, песни. Да и не так часто они стали собираться. Скорее периодично, чем постоянно. Однако вопрос стоял в том, что жизнь стала легче. Это не могло не насторожить девушку. Кто, как не она, знал, что легкая жизнь не дает развиваться человеку, развивать все его возможности. Но теперь она так привыкла, что ей не хотелось что-то менять или возвращать.
- Что-нибудь еще? – поинтересовался вернувшийся официант.
- Скажи время, - она, конечно, научилась по биологическим часам определять приблизительное, но точности добиться так и не смогла. Парень ответил. Ветер поморщилась. Нужно было уже уходить. Она встала, прислушалась. Она помнила, как дойти до выхода, как найти нужный дом, но все-то это было уже на уровне автоматизма. Ей не хотелось идти, потому что погода звала ее в леса, а жизнь не давала покинуть города.
- Ветер, - окликнул ее парень. Девушка остановилась, не оглядываясь. Он понял, что она слушает его. – Приходи еще.
Девушка вновь усмехнулась, мрачновато. Он не видел этой усмешки, не знал о ней. Он не ждал особо ее прихода, не был уверен, что она придет. Ветер же знала, почему он ее позвал. И знала, чем обычно такое заканчивалось. Но она придет, скорее всего. Ее же позвали. Все равно в этом городе давно уже больше делать нечего, а за пределы выйти она не успевает. Люди считали, что она слишком непостоянно, чтобы держать слова, чтобы откликаться на просьбы других. Они были не правы, не правы совсем. Они даже не задумывались, насколько глубокую тему освещали простыми словами: не придет, не сделает, потому что такая. Такая? Да, такая. Только это слово для каждого содержало слишком разное.
Девушка подошла к дому, замерла перед ступенями. Дом был огромным, трехэтажным. Деревянные тяжелые двери вовсе не выглядели пугающими, не создавали впечатления заброшенности здания. Они лишь делали дом похожим на замок. Ветер слышала о красоте дома, но сама здесь была впервые. Она, как всегда медленно и осторожно, поднялась к дверям, позвонила. Ей открыли почти сразу же. «Проходи, проходи», - сказала хозяйка, скрываясь в соседней комнате. Девушка не торопилась. Она мысленно проследила путь женщины и сосредоточилась на том, что было вокруг. Просторной помещение, пахнет свежестью и чистотой. У стен – вешалки для одежды. Из коридора три прохода в разные комнаты. Одна из них, судя по запаху, кухня или столовая. Вторая служит проходной в другие части и комнаты дома. В третьей скрылась хозяйка. Куда проходить-то? Девушка стояла, терпеливо ожидая, когда же ей наконец скажут, что ей придется делать. Она была неподвижна. В ее позе не было ни малейшего стеснения, даже наоборот: уверенность и какой-то хорошо скрытый вызов. Это было в ней едва ли не от рождения, неосознанное, но сильное. Она никогда не претендовала на первые роли, то ли лень было, то ли не видела смысла. Она обычно со смехом наблюдала, как кто-то пытается казаться всесильным, бесстрашным, рискует своей жизнью. К рассказам о непобедимых относилась снисходительно. Никто не бывает непобедимым. Это либо сказки, либо невероятная удача. А последняя крайне непостоянна.
- Последишь за детьми, - сказала хозяйка, заходя в коридор. На лице Ветер появилось недоумение. Ее? За детьми? Они точно знают, к кому обратились? – Я всё знаю, - словно ответила на ее мысли женщина. – Справишься. Одному ребенку год, второму три года. Просто посмотришь, чтобы они себе ничего не сломали. И покормишь. Кухня слева. Детские – прямо, в следующей комнате направо. Дома останется дворецкий. Если что, обращайся к нему. Идем пока покажу.
Ветер обреченно последовала за хозяйкой. Во-первых, это неизлечимо, она уже привыкла. Во-вторых, какие еще дети? Кто сказал такой бред, кто рекомендовал ее? Люди такие странные и такие глупые. Невидящие, хотя могут смотреть. Не слышащие, хотя могут слушать. За что им такое наказание? Ветер улыбнулась своим мыслям. Действительно, странно. Не стоит думать о том, как она проведет последующие несколько часов. Лучше представить, как она будет возвращаться домой.
Через пять часов приехали хозяева. Девушка дремала около колыбели младшего сына. Дети спали, убаюканные ее пением. Даже трехлетний малыш успокоился. Ветер устала. Дети – это шумно. И приходится быть очень чуткой и внимательной. Очень, поэтому и выматывает. Родители обрадовались, увидев своих чад мирно спящими. Хозяйка несколько раз повторила мужу: «Я же говорила!», наверное, победоносно на него смотря. Ветер же незаметно выскользнула из дома. Она не любила благодарностей, они чаще всего были пустыми. А не пустые были зря. Это была ее обязанность и не более того. Поэтому девушка избегала подобных объяснений.
На город спустился вечер. Укутал, обнял его. Ветер чувствовала вечер кожей, его прохладу и свежесть. Ночь другая, день другой, даже утро – другое. Утро всегда можно отличить, оно влажное, все в росе. День с теплотой солнца никогда не спутаешь ни с чем другим, даже зимними днями. Вечер неуловим. И все-таки она его всегда узнавала. Вечер, но не время, когда они собирались где-то. Встречи приходилось угадывать, приходить по ощущениям или спрашивать у прохожих время. Последнее бывало редко, потому что смысл знать время, если ты уже опоздал? Место встречи изменить нельзя, после долгого дня каждый, кто мог, приходил туда. Ветер остановилась около переулка. Идти туда или пойти по главной дороге? Девчонка не боялась людей, не была социофобом. Странное обстоятельство для того, кто прожил детство вне цивилизационных групп. Хотя и ему можно найти объяснение. Пусть и со временем.
Ток пришел первым. Парень недоуменно осмотрелся. Он-то думал, что здесь хоть пять человек, но есть. Он стянул с себя коричневый пиджак и бросил в сторону, вновь осмотрелся, только уже в поисках чего-нибудь съестного. Однако либо еще вчера ничего не осталось, либо утром эти остатки уничтожили. Ток вздохнул. Несправедливо. Ходишь-ходишь целый день, чинишь машины, а поесть так и не перепадает. Голодная жизнь, суровая жизнь. Однако стоит ли сдаваться? Не перепало сегодня, перепадет завтра. Организм к этому привык уже давно. И Току порой казалось, что это вообще передалось от его родителей по наследству. Это был один из тех редких случаев, когда подросток знал, от кого родился. Знал и даже иногда встречался с матерью и отцом. Но сейчас его загнали в этот город, из которого нет выхода, в который нет входа. Он тут жил уже около трех лет. Может, и больше, время потеряло свой счет. Жил он и еще несколько ребят, с которыми его сюда завезли. И бросили. Точнее, оставили. Ток не сказал бы, что тут было плохо. Даже лучше, чем в предыдущем месте, здесь кормили как-никак чаще и лучше, и условия были богаче, шикарнее. К этому городу он привык, изучил каждый его закоулок, многих людей знал в лицо. Только тяготил закрытый режим. Режим, созданный для него и для таких, как он.
Парень в кучу сгреб все, что могло гореть и не дымило. Скоро подтянутся другие, скоро стемнеет совсем. Может, кто-то принесет еду, воду, какие-нибудь вещи. А может, будет один из голодных дней. Их компания была больше мужской. Девчонки разбрелись со временем кто куда. Здесь не держали некоторых, не принимали, не давали приюта. Но на самом деле, не многие из них пошли именно в такую сферу. Некоторые просто смогли найти мужей, другие устроились на постоянную работу. Мальчишкам было сложнее. Домой жить их никто не брал. Максимум, устраивали в общежития. Поживут они там месяц, да вновь возвращаются. Да и то месяц – слишком много, обычно не более семи суток. Ток понимал, что он вступил в такой возраст (да и не только он), в котором нужно подниматься на ноги по общечеловеческим меркам. Уже не выживать, а жизнь устраивать. Какую-нибудь квартирку купить, найти что-то постоянное, а не мотаться ночами то одному, то с девчонками. Времени на это будет мало. А оно уже начало отсчет. Ток четвертый день обивал пороги работодателей. Все потому, что мест не было. За небольшую плату – пожалуйста, работай. А лучше вообще в общий счет. Но тут уже получалась загвоздка. Общий счет – счет всех ребят как бесплатных слуг – как-то иссякал. Ему уже мало кто подчинялся. Поэтому-то их и возили с места на место. Сейчас уже около трех лет здесь живут, привыкли, выбились из-под контроля. Поэтому Току никто не мешает искать нормальную, серьезную работу. Только он ее все равно не находит.
- Привет, - поздоровалась Карина. Прямые темные волосы падали ниже поясницы. Резкие черты лица делали ее внешность особенной. Ток мельком подумал, что не живи она с ними, могла бы работать моделью. Со временем стала бы известной. Сколько ей лет? Она старше многих здесь. Около двадцать-двадцати двух, наверное. Девушка села около него, облокотилась спиной о него. Привычная поза, удобная. Она не будет ничего рассказывать о том, как провела день. Просто будет курить. Днем она не курит. Не рассказывает потому, что не считает интересным. Если что-то случилось – поделиться. И улыбка у нее странная, немного стесняющаяся. В противовес внешности, наверное.
Где-то через полчаса после того, как пришла Карина, подтянулось еще с десяток человек. Стоит прийти одному, как откуда-то появляются еще несколько. И снова затишье. Но сегодня затишья почти не было. Ребята приходили по одному. И лишь близняшки пришли парой. Видимо, были где-то вместе. Для девчонок это – редкость. Обычно они гуляют и работают отдельно друг от друга. Нет, они не ссорились и не воевали, жизнь так распорядилась. Они удивительно походили друг на друга, и если чем и отличались, то только взглядом. Не каждый мог эту разницу уловить, только те, кто общался с ними давно. Одежду они носились попеременно, да и вообще жили как одно целое. У них не было «твоего и моего», было «наше». Такой взгляд отличал вообще всю группу, но у них это проявлялось в большей степени. Болела одна, заболевала и другая. Не потому, что близнецы вместе все переносят, а потому, что они пользовались одними и теми же вещами. По характерам они были похожи друг на друга – обе непредсказуемые, даже слишком. То молчаливы и угрюмы, то, без всякого перехода, веселы, бесшабашны и общительны. Но ко всему можно привыкнуть.
Разговор длился давно, плавно перетекал с одного предмета на другой. Никто не спорил, не повышал голоса. Усталость сковывала, заставляла зевать и щуриться на огонь. Ток рассказывал про услышанную историю о маньяке, буйствующем в городе. Кто-то изредка вставлял свой комментарий. Парень думал же совсем о другом. У него помимо несуществующего маньяка имелась важная проблема. Только ее он один решить не мог. Требовался кто-то, кто смог бы ему помочь. Скорее всего, даже конкретный кто-то. Думать об одном, говорить о другом – была его способность, можно сказать, талант. Он ничем и никогда не выдавал своих мыслей. Говорил много, умудрялся взвешивать каждое слово. Допускал специально ошибки, чтобы повелись другие. Ему было весело играть с людьми. И все-таки, он никогда не строил загадок из пары сказанных слов. Во-первых, не дано было. Во-вторых, учиться он не хотел. Ток смотрел на огонь и уже молчал. Другие разговаривали о том, что скоро станет совсем тепло. Планировали что-то. Эти планы-мечты никогда не сбывались, а если сбывались, то лишь по случайности. Но сидеть и думать о хорошем уже вошло в привычку, стало едва ли не потребностью. Языки пламени поднимались невысоко над землей, дрожали, но грели. Ток заметил тень и поднял глаза. Ветер скользнула как всегда незаметно, замерла перед их кругом. Парень подвинулся, освобождая ей место. Они никогда не сидели рядом. Ветер вообще редко занимала место в круге, обычно находилась рядом с ним.
- Ветер, иди сюда. Поговорить надо, - девочка послушно пошла в сторону голоса Тока. Перешагнула через ветвь. Ток усмехнулся. Это давно стало привычным и обычным. Он смотрел на нее ласково: такая хрупкая и нежная, худая, с такими прекрасными волосами. Редкая. Неужели за красоту нужно платить столь дорого?..
- Я тебя слушаю, Ток, - она села рядом с ним, оперлась об его плечо. В черных глазах отразился свет огня. Ток поежился. С Ветер они были знакомы всю сознательную жизнь. Они редко сейчас общались, лишь перебрасывались парой дежурных фраз, да и то чаще по делу. Однако он всегда заботился о ней. Скорее всего, привычка. Она для него навсегда останется беззащитной, сколько бы раз не доказывала обратное. Он помнил уроки, которые им давали. Помнил очень многое. Но все это не могло стереть первого ощущения. Сейчас девушка протянула ему сверток. С едой. Как она догадалась? Или просто хотела поделиться тем, что у нее было? Она не рассказывала о таких совпадениях. А он не спрашивал.
- За город мне нужно, - тихо заговорил парень. – В лес. Два дела. Будь одно, еще перетерпел. Но два, понимаешь? Слушай, может быть, оценишь, поддержишь. А нет так просто ради меня... Спрятан где-то сундук. С деньгами, украшениями. Я когда-то узнал, но так и не смог вырваться. Я знаю, как дойти. Но меня нужно провести. Один не справлюсь. Да и вообще, ты подобное чуешь лучше. Второе дело серьезнее.
Ток замолчал, раздумывая, как лучше объяснить. Ветер молчала. Она знала, что будет продолжение. На лице не отразилось никаких эмоций. Как всегда, впрочем. Парень вздохнул тяжело и болезненно. Его в последнее время что-то беспокоило, но что – он не знал сам.
- В общем, в лесу есть два человека. Мне их нужно найти. И не мне одному. Один из них ранен. Нужна помощь. Я могу примерно привести к месту их логова, но дальше – увы, не мое. Но еще мне нужна ты, потому что если другие нападут на наш с тобой след, ты их услышишь прежде меня. У меня всё.
- Ток, - вздохнула Ветер, сделала длинную паузу, размышляя. – Это надолго. Я работаю.
- Они не потеряют тебя, будь уверена. Им скажут, что ты со мной где-нибудь. Они не настолько хорошего о нас мнения.
Она это понимала сама. Просто так в лес – нельзя. Но это не просто так, это по делу. Значит, вполне можно покинуть город, отлучиться, погулять вне него. Погулять? Вряд ли придется гулять, скорее что-то куда серьезнее. Ветер прикинула, хватит ли двоих человек, чтобы найти раненных и клад. Клад выглядел для нее важнее. Раненные были ей неизвестны.
- Что за люди?
- Можно, я расскажу тебе сразу в лесу?
- Нет.
- Ветер, это слишком длинная история. Я промолчу не потому, что я не хочу, чтобы ты знала их. А потому, что эта ночь слишком коротка для длинных историй.
Девушка вновь замолчала. Ток заметил, что ее глаза становились с каждым днем темнее. Белк’а становилось все меньше. Наверное, вскоре они станут полностью черными. Люди видели и не такие отклонения, привыкнут. А ей это будет очень на руку – не видно, куда она смотрит. Девушка почувствовала внимательный взгляд, чуть наклонила голову. Привычный молчаливый вопрос: Что? Но Ток не ответил. Ему сейчас нужен был ее ответ. Ее решение.
- Бери еще одного. В запас, в укрытие, - сухо сказала Ветер. – Выходим утром. Ложись спать.
Ток облегченно вздохнул. И как всегда без отсрочек. Хотя парень смутно понимал, что подстегнуло Ветер назвать столь близкую дату выхода. Раненым нужна была помощь, и раз ребята идут в том числе ради них, нужно спешить. Ток прикинул, есть ли у него с собой всё, что надо. Часть большая есть, а остальное он попробует добыть прямо сейчас: может, у кого из товарищей найдется. Не найдется, плохо, но не смертельно. Воровать не лучшее, конечно, но люди того стоили. И еще нужно прямо сейчас предупредить вожака. Ветер все так же сидела, казалось, что она смотрит на огонь. Но Ток знал, что она прислушивается к нему, к его чувствам.
- Что с собой брать? – спросила она совсем тихо, но паренек услышал.
- Хочешь курить?
- Нет, - она отказалась без эмоций на лице. Ток только сейчас понял, почему их не было. На ее вопрос он ответит позже. Пока нужно во всеуслышание спросить про вещи, у кого что есть, а потом пригласить кого-то собой. Вожак услышит. Он как раз тут, смотрит внимательным зорким взглядом. Ветер он любит, все знают об этом. Им вообще повезло с вожаком: он их всех любит. И для других оставался невидимым, неузнаваемым. Его заместителей знали больше, чем его самого.
Закончил сборы Ток уже тогда, когда звезды на небе горели ярко-ярко. Он виновато взглянул на Ветер, которая сказала ему лечь раньше. Сама она дремала, прислонившись к дереву. Большинство ребят разошлись. Остались только Карина и Тень. Тень – парень лет 20, уже выбившийся в свет. У него есть небольшое жилье и работа. Он очень активен, благодаря чему и достиг чего-то. Люди редко считают его членом их своры. Он для них куда выше, чем они. А Тень умеет хорошо скрывать абсолютно все. В том числе и эмоции. В этом они с Ветер очень похожи. Только девушка порывиста, непостоянна, а он просто умеет исчезать, по причинам, о которых не говорит. Тень – больше прозвище, чем имя. Оно склоняется, и многие воспринимают его без симпатии. Настоящее имя парня – Лекс, Лексо. В городе, что странно, однако, его зовут и так, и так. Хотя обычно люди выбирают нормальное имя. Наверное, Тень срослось с ним не меньше, чем Лексо, данное при рождении. Ток взглянул на него хмуро, потому что Тень выглядел уставшим и изнеможённым. «Не бережешь себя», - означал этот взгляд. Тень лишь улыбнулся устало. А что он мог сказать? Он прекрасно понимал, что слишком измотался, но остановить этот бешеный темп был не в силах.
- Ветер, - негромко позвал он. «Да», - откликнулась девушка. Ей не хотелось шевелиться. Сказать в кои веки было проще. – Тобой интересовался кое-кто. Звал на постоянную подработку. Я сказал, что ты подумаешь. Они надеялись на согласие. Не сразу же их обламывать, - он усмехнулся.
- Да, не пойду, - отозвалась она.
Разговор стих. Ток подтащил рюкзак к подмосткам дома. Нужно было выспаться. Эта тройка никогда не спит, а ему нужно было, иначе утром Ветер его не добудится. Парень пожелала всем «Спокойной ночи» и скрылся в темноте деревянного дома. Ветер повернула голову в ту сторону. Карина зевнула и отвернулась от тлеющих углей, едва согревающих их. Тень встал и подошел к Ветер, сел около нее, всего в нескольких сантиметрах. Девушка по привычке положила голову ему на плечу. Такие контакты помогали им лучше чувствовать друг друга, укрепляли связи.
- Мне нужно с тобой поговорить. Даже не о том, что ты повышаешь толерантность в городе. О тебе и о Токе. Точнее, о вашем прошлом.
- Тень, давай в другой раз. Идем с нами в лес. Времени будет достаточно.
- Ты же знаешь, что я бы пошел, если бы не «но». Я просто предупреждаю, что когда вы вернетесь, я тебя буду допрашивать.
Девушка негромко засмеялась. Настолько негромко, что ее услышал только Лексо. Он ласково улыбнулся и провел рукой по белоснежным волосам. Он вряд ли когда привыкнет к этому цвету. Альбинос в городе был только один, и вот он, под боком. Они редкие, потому что происходит сбой в генах. И выживают нечасто. Зато в итоге получается довольно редкая красота. Красота, которую сама Ветер никогда не оценит. Она имеет представление, что такое «красиво». Но оно имеет совсем другой смысл. Очень жаль, что она слепа. Неужели всегда за что-то нужно платить так дорого? Ветер восхищала Лексо. Она никогда не считала себя в чем-то недостаточной. Ей это понятие вообще было неведомо. Никаких комплексов, абсолютно. Было чему научиться.
- А что там насчет толерантности?
- Посуди сама, слепая нянчится с щенками.
- С младенцами. Откуда знаешь? – живо спросила она, заинтересованная. Щенки – обозначение возраста, где-то с 5 до 13 лет.
- Ветерок, я всё знаю. Если так пойдет дальше, то вы станете в моде. И социальная дифференциация будет сглажена хотя бы в…
- Тень! Давай-ка без пафоса, а? Дифференциация, - фыркнула она едва ли не с презрением. – Ты же там не преподом подрабатываешь? Или как?
- Ты сбила меня с философской волны, - отмахнулся парень, нахмурился. Карина засмеялась, подмигивая ему. – Я хотел сделать вывод, что ты нужна городу. Поэтому возвращайся.
Улыбка с лица Ветер исчезла. Улыбка – одна из немногих эмоций, которые можно было увидеть на ее лице. Она отстранилась от парня, повернула к нему голову. Жест совершенно непроизвольный, на автомате. Тень нахмурился, понял, о чем она думает. Он только что сказал ей, насколько опасно их путешествие, и чем оно, скорее всего, закончится, если они допустят какую-то ошибку. Вот только Тень не знал, в какой уклон пошли ее мысли. Насторожила ли ее опасность путешествия, либо что-то другое? Само его предупреждение? Тень сжал губы. Он не мог этого знать. Не мог потому, что в ее глазах никогда ничего нельзя было прочесть. Лексо не мог сказать, была ли Ветер непредсказуема. Он помнил ее в разных ситуациях, которые рисовали ему ее совсем разную, но всегда именно ее. Если бы кто-то когда-то ему описал девушку, он бы ее узнал. В любом случае, ее тревога не напрасна. Он хочет поговорить с ней, поэтому отложит разговор до их возвращения. Когда ждут, возвращаются чаще.
Ветер встала, замерла на несколько секунд, выбирая, что ей сейчас сделать. Приняв решение, она пошла внутрь строения, опустив голову. Белые волосы скрыли ее лицо. Но даже так они делали ее образ чистым, светлым, вселяющим людям какую-то неопределенную надежду. Карина и Тень смотрели на нее задумчиво, чувствовали, что и все, хотя давно привыкли. Неясной фигуркой замерла она около дверей и, тихо шепнув: «Хорошей ночи», скрылась в темноте, там, где языки едва горящего костра, уже не могли ее осветить. Карина улыбнулась, подгребла остатки веток к огню. Тень обернулся к ней.
- Тоже не можешь привыкнуть, Карэн?
- Есть немного, - ответила девушка и замолчала. Но через несколько минут (хотя кто знает, сколько прошло?), она добавила: - Да тут и не привыкнешь. Видишь ли, в чем дело… Люди, которые видят ее редко, постоянно удивляются. Из-за ее внешности, но ты это и сам знаешь, мы ведь тоже на внешность ведемся. Но мы привыкли больше. Однако ночи… ночи – они другие, Тень. Мы все привыкли к дню точно так же, как и к Ветер. И тому, кто живет ночью, день покажется необычным и притягательным. А насчет девчонки… Она совмещение противоречий. Это один из примеров. Девочка-свет, девочка-ночь. Свет для других, но внутри… Внутри она гораздо больше ночь, чем каждый из нас. Потом, наверное, ты пойдешь. После нее. Ночные, - усмехнулась она.
- Кто ты тогда, Карэн?
- Я люблю ночь, я не ночная, - засмеялась Карина. – Ты так думаешь, потому что я не сплю ночами. А я даже не сплю не всегда именно потому, что люблю ночь, - она улыбнулась. – А тебе бы следовало отдохнуть. Ты работаешь. Это у меня… работа специфическая.
Тень нахмурился и кивнул. Сколько проблем у них! Поесть кто-то принес, еще один день прожит. Эта неустойчивость становилась опасной. Нужно, чтобы не менее пяти человек нашли работу. Он устроился, значит, осталось четверо. Он может еще устроить одну девушку. Хорошо бы подошла Карэн, но она не согласится. То есть согласится, если сказать, что это нужно, но это уже не его забота. Тень зевнул. Он знал, что такие проблемы волнуют не его одного. Просто кто-то, как Ток, ищет гарантий для себя, а кто-то и для других. Лексо был уверен в том, что даже Ток, обретя почву под ногами, не ушел бы от них, а стал помогать. Он всегда отдает даже последнее, просто периодически приходит сразу с ничем. Карина и Ветер были из тех, которые заботились о пропитании по минимуму. Девчонки ели сами мало, но если появлялась возможность, то тащили все сюда. Кстати говоря, о Ветер и Токе. Им нужно будет еды на эти дни. Что-то Ток уже собрал. Вряд ли хватит.
Парень встал, потянулся.
- Пока, Карина. Увидимся еще, черт знает, когда, - девушка кивнула и осталась сидеть у костра, а Лексо отправился в город. Он в последнее время чаще ночевал там. То ли дела, то ли еще что.
Карина откинулась на спину и посмотрела на звезды. Ночь еще такая длинная…
Ветер, зевнув, поднялась. Сколько сейчас? Девушка, вздохнув, осторожно вышла на улицу. Зябко. Час ранний, утренний. Как раз вовремя. Она вернулась, прислушалась, отыскала по дыханию Тока. «Вставай», - едва слышно произнесла она, но с ощутимым тычком в бок. Парень продрал глаза, потянулся. Было раннее утро, солнце еще не различалось за редкими деревьями. Он тоскливо осмотрелся в поисках кофе. Как не удивительно, оно имелось. Судя по запаху. Ветер, осторожно лавируя между спящими, оставила около него чашку. Ток вдохнул приятный запах и с благодарностью посмотрел на девушку. Знал, она почувствует. Ветер тем временем отыскивала среди вещей нужные ей. У нее в общей спальне был свой угол. Вообще, этот полупустой деревянный дом состоял из многих маленьких комнаток, но временами ребята предпочитали спать в одной, общей. В свой угол некоторые вещи девушка перенесла еще ночью, темнота не могла быть ей помехой. Ток вышел умываться, это она различила по шагам. Ветер вздохнула. Ей хотелось есть и пить, она успеет, наверное. Пока нужно одеться во что-то более удобное и подходящее для леса. Например, дымчато-серый корсет, свободные старые джинсы, кроссовки и перчатки. Что дымчатый корсет подходит для прогулок по лесу, Ветер усвоила уже давно. Он защищал от царапин, но подвижность в нем снижалась. Поэтому она возьмет с собой футболку, переоденется, когда им предстоит отыскивать раненных. По словам ребят, слепая знала, что он менее пачкается, чем другие, да и выглядит на фоне деревьев менее заметно. С джинсами и так все понятно. Девушка их одела без труда. А вот с корсетом придется помучиться. Заклепки – ерунда, но шнуровка у этого корсета для завязывающего – садизм. Ветер стянула ночнушку и с мысленным ворчанием начала было продевать шнурки в дырки.
- Давай помогу, - от голоса, раздавшегося совсем рядом, Ветер вздрогнула и отшатнулась. Она не услышала, как он подошел. Не услышала!
- Давай, помоги, - недовольно передразнила она его, успокаивая дыхание. – Тень, - она вложила в это слово достаточно чувств, чтобы Лексо мог понять, о чем она и что сейчас к нему чувствует. – Ты же должен быть в городе?
- Я там и был, но… В общем, сна не вышло, и я решил заглянуть к вам, - парень затянул последние петли. – Я Току передал еды, вам хватит. Ночные вылазки не всегда плохи, да? – Тень протянул Ветер сухарь. – Возьми.
Девушка приняла еду, улыбнулась ему.
- Слушай, Ветер, - Тень внимательно смотрел ей в лицо, - кто твои родители? А именно, почему твои глаза становятся чернее? Ты сама чувствуешь что-то?
Девушка вздохнула, отложила сухарь на тумбочку и стала убирать вещи в сумку. Тень терпеливо ждал, когда на него обратят внимание. Ждать пришлось не долго. Очень недолго.
- Ты хочешь знать, становлюсь ли я злее или что-то вроде? Нет, Тень, нет. Я не знаю белого и черного, зла или добра. Я такая, какая была. А глаза… Ну, мало ли, может, взрослею.
Ветер ласково провела рукой по лицу парню в знак благодарности тому, что он беспокоится о ней. В порядке норм, но что-то в этом было. Где-то далеко раздалась музыка. Тень ухмыльнулся. Вот будут рады люди, в такую-то рань, когда вся свора даже спит! Что уж о людях... Взяв за руку девушку, он потащил ее из дома. Ветер послушно последовала за ним. «Танцуем», - коротко пояснил Лекс. Ветер лишь с усмешкой покачала головой. Это ее называли непредсказуемой? Но она узнала музыку. Это была их песня. Песня их небольшой компании, под которую нельзя было не потанцевать. Проходивший мимо Ток засмеялся. Тень улыбнулся ему. В серых глазах уже не было усталости.
Движения пары, порывистые, отработанные, привычные, в такт музыке. Музыка далеко, но что это меняло? Ветер танцевала превосходно. Как и в драках, в ней появлялась стремительность и легкость, и опасный блеск в глазах, который она не умела скрывать. Этот блеск пугал тех, кто считал ее ангелочком. Он никак не вязался с ее образом. Но Тени ли было не знать этого блеска. В его глазах скользнул тот же опасный огонек, на губах заиграла такая же дьявольская улыбка. Они двигались порывисто, иногда кружили. Все исходило от тел. Лекс в такие моменты завидовал Ветер. Она-то могла отдаться музыке полностью, она не видела, она чувствовала. Он старался раствориться в звучание, в знакомом, любимом ритме. Несколько проснувшихся человек стояли на пороге и наблюдали за ними. Песня заканчивалась, иначе бы они присоединились. Белоснежные волосы Ветер развевались на ветру, открывая ее лицо с нежными чертами, которые могли в миг стать дьявольскими, но по-прежнему привлекательными. Когда затихли последние аккорды, пара остановилась. Дыхание почти не сбилось. Не удивительно для тех, кто постоянно в движении.
- Лекс, ты бы спал больше, - сказала Ветер, подходя к порогу, не оглядываясь. – Ты и сам должен дождаться моего возвращения.
Парень посмотрел на нее с укором. Уж больно метко сказала Ветер. Он сделал несколько шагов назад, все еще мысленно провожая девушку взглядом. Зевающие ребята расходились. Кто умываться, кто обратно спать. Наверное, это они втроем всех подняли. Ну почти всех – половину. Парень вздохнул, сделал еще несколько шагов назад и словно растворился в пространстве.
Ток, зевая, вытащил во двор сумки. Их было всего две. Его большой рюкзак, и поменьше – Ветер. Она вышла следом, замерла, как статуя, как человек на фото, как замирают деревья, когда становится тихо. Дуо, одна из близнецов, подошла сзади к Ветер, обняла ее, что-то тихо шепнула. Девушки засмеялись. Парень недоуменно оглянулся, но близняшка показала ему язык, не желая объяснять причину веселья.
- Ду, как мы найдем друг друга? – Ветер смогла сократить даже имя, состоящее из трех букв. Второго близнеца звали Унум, но чаще – Уна, Ун, Уни. Все сокращения в их своре обычно приветствовались. Лишь несколько имен оставались неизменными. В том числе Ветер и Карина (Карэн), не считая тех, чьи имена уже сократить нельзя.
- Ток знает. Скала есть одна. Там и встретимся. Вы задержитесь, мне же тут дела нужно закончить. Бывайте. Мне пора.
Ток помахал ей на прощание рукой, закинул на плечи больший рюкзак. Едва заметно прикоснулся рукой к запястью Ветер. «Идем», тот же жест. Девушка кивнула. Этому ее научили уже давно, она и не помнит, когда. Ток пошел прощаться со парнями, Ветер слышала, как они разговаривают. Она прошла вперед, но вдруг замерла, учуяв перед собой человека. Несколько секунд ей потребовалось для того, чтобы определить, кто перед ней.
- Безыменный? – спросила она, зная, что он хотя бы по губам прочтет свое имя. С ним ей было общаться сложнее всего. Люди не обманывали, когда говорили «как слепой с глухим». Ветер ли и Безыменному не знать, как это на самом деле трудно? Контакт чаще бывал односторонний. Безыменный мог понять, что говорит ему Ветер, прочтя по губам. Показать же что-то ей он не мог. Говорить он разучился давно. Иногда он считал, что еще до того, как потерял слух. Несчастный случай, который он никогда не забудет. Между ним и Ветер какие-никакие, но отношения сложились. Они были знакомы лет с 10. Не первозданная свора, но близкое. Парень погладил голову девушку, давая понять, что да, это он, да и просто приветствуя ее. Они научились общаться прикосновениями, но все-таки не сложилось. В драках включалось что-то сверх, они понимали друг друга, один – по движениям, другой – по слуху. Они редко пересекались. Были и были, как-то далеко и незаметно. Все так были. Только кажущаяся дистанция на самом деле не была такой большой. Как раз наоборот.
Ветер погладила по руке Безыменного, остро почувствовала пропасть, разделяющую их и прочный мост, их соединявший. Если Ветер и Безыменный стояли рядом, их обходили даже свои. Чуяли, что в этом тандеме есть некая связь. Да. Они оба слишком друг друга хорошо понимали, лишенные чего-то важного. И в то же время, соединенные вместе, остро чувствовали, что это отделяет их от других, друг от друга. Кто-то из них сбегал от другого, когда не выдерживал напряжения. Это говорило слишком о много, потому что оба они никогда не чувствовали себя неполноценными, как это бывает среди обычных людских компаний. А при контакте друг с другом это ощущалось сразу. Мгновенно. Ток видел их короткое общение. Но им было пора. Он подошел к паре, взял за руку Ветер, тихо шепнул: «пошли». Что-то объяснил жестами Безыменному, пожелал ему удачной охоты. «Удачной охоты» - стандартное пожелание, в каком-то роде, кодовая фраза, по которой они узнавали своих. Девушка не вырвала руку. Ток всегда задавался вопросом, была ли она аудиалом или кинестиком? А если была, то почему порой слишком спокойно реагировала на те и другие действия? Неужели жизнь среди дворовых настолько притупляла чувства собственного пространства? Или же она привыкла подпускать их очень близко? Но Ток знал, что и других людей она способна терпеть рядом. Может, и не терпеть, а даже не напрягаться. Как у нее получалось? Видимо, она была такой по характеру. Он бы и не задавался подобными вопросами, если бы его самого не коробило приближение чужих на расстояние ближе двух метров.
Вышли из города они без проблем, и теперь пробирались по канавам к первой опушке. После нее начинался Лес. Ветер шла чуть поотдаль от Тока, прислушивалась к звукам, от которых успела отвыкнуть. Эту местность она знала. Знала каждую яму и каждый корень, но все равно иногда замирала, анализируя что-то новое. Чувствуя интуитивно. Ток не смотрел под ноги, из-за чего спотыкался чаще, чем девушка. Он думал о том, стоит ли делиться своими мыслями со спутницей, если получилось, что их дороги совпали на такой большой промежуток времени. Подсознательно он ждал, когда она спросит: Ты что-то хотел сказать? Ветер всегда правильно оценивала молчание. Природное чутье к чувствам человека. Или ему так казалось? Может, за этим стоит что-то гораздо более простое. На этой мысли он вдруг осознал, что стоит на чем-то совсем неустойчивом. Посмотрев под ноги, он выдал ряд ругательств и прошипел в сторону девушки «Стой!», хотя она остановилась после первого же ругательства.
- Что там? – спокойствие ее голоса отрезвило Тока. Хладнокровие, которому он всегда удивлялся и порой завидовал. Только вот хладнокровие или постоянное равнодушие? А в сущности, со временем понял Ток, разницы не было, результат не менялся.
- Болото, - уже ровнее ответил парень, оглядываясь назад. Мельком он заметил что-то странное в выражении глаз Ветер, но когда повернулся, чтобы вглядеться, оно исчезло.
- Что с тобой? Ты не выспался? Тебе изменяет девушка? – Ток с облегчением заметил, что в ее голосе не было удивления, недовольства, лишь знакомая скрытая полуулыбка. Он не стал ей отвечать. Призрачный намек на то, что это он их сюда завел, только их двоих, следовательно, быть недовольным следует на себя, а не во внешний мир, Ток принял. А на вопрос решил ответить позже. Большим шагом назад парень выбрался на землю. Он почувствовал мягкую почву вовремя, не прошел последний безопасный метр. Ветер стояла на месте, ждала его. Она бы тоже почувствовала болото такое, как это. А вот другие стали бы для нее реальной опасностью.
- Иди на мой голос, обойдем его, - Ток уже высмотрел дорожку.
Они шли уже медленнее и осторожнее, совсем близко друг от друга. Ребята сошли с тропы, чтобы никого не встретить. И теперь приходилось продираться сквозь заросли колючих кустов, обходить столетние деревья. После того, как солнце поднялось в зенит, Ток объявил о перекуре. Он знал, что Ветер бы с большим удовольствием пошла бы ночью, чем сейчас. Но она выносливая. И она скажет, что ей все равно. Отдав девушке пару сухарей, парень уселся под деревом. Сам он есть не стал. Ток обещал рассказать о том, к кому они идут. Пора начать историю.
Она привлекла внимание официантов, хотя появилась незаметно. Она умела появляться незаметно и так же незаметно исчезать. Один из парней узнал ее. Когда она села за стойку, он спросил про заказ, внимательно ее рассматривая.
- Кофе, - коротко ответила она. Голос был у нее странным, не высоким и не низким, в нем звучало что-то необычное. Официант удивленно поднял брови. Всего лишь кофе? Он думал, что она закажет чего-то крепче. Он спохватился и собирался было озвучить свой вопрос, но девушка его опередила, чем удивила еще больше.
- Да, просто кофе. Не время сейчас пить.
Парень отошел, чтобы вернуться с заказом. Едва чашка коснулась стола, как девушка тут же взяла ее в руки. Он был удивлен и тем, что она сказала что-то, обычно молчаливая. По крайней мере, такой он ее представлял и такую знал.
- Какое же сейчас время? – осторожно спросил он, но так и не получил ответа. Она сделала пару глотков.
- Горячий.
Это она о кофе. Официант, помявшись, решил все-таки задать ей вопрос.
- Рокс, а…
- Меня зовут иначе, - оборвала она его. Парень помедлил с ответом. Он знал, что ее зовут не Рокс. Рокс – так звали его сестру.
- Они зовут тебя Ветром, - он сделал паузу, задумавшись о своем. Она сидела к нему полу-боком, вслушиваясь в каждое движение.
- Кто она? Не говори, что они меня зовут Рокс.
Парень вспыхнул. Откуда она знает? Рокс звали ее некоторые сильные мира сего, на которых ей приходилось работать. Звали потому, что не могли принять другого имени. Может быть, что-то чуяли. А может, просто из принципа. Но откуда девчонка узнала, что так звали кого-то из родных ему людей?
- Сначала ты ответь на мой вопрос!
- Задай его, - так просто, так тихо, немного равнодушно.
- Откуда ты знаешь?! Откуда знаешь, что я хочу сказать, мои эмоции, да то же самое имя?
- Ты сам себя выдаешь, - Ветер сделала паузу, то ли слова подбирая, то ли еще что. – Слишком много эмоций вкладываешь в имя Рокс. Слишком долго молчишь при заказе. Слишком взволнованно говоришь. От тебя пахнет твоими чувствами. Твои чувства слышно. Ты никогда не пытался их скрыть, - она говорила ровно, спокойно, не меняя интонаций, но обрывисто.
- Да откуда тебе знать, что я не пытался? – в глазах его играла то ли злость, то ли ярость. Она задела больное. Очень больное. Вряд ли специально. Он сам напросился, но эмоции взяли верх.
- Пытался бы, результат был бы другим. Ты даже сейчас…
Она не договорила. И надо ли было? Парень умолк, задумался. А ведь она права. Даже сейчас он просто не попытался повести себя спокойнее. Как она. Кажется, что эмоций у нее нет вообще. Ей легче их скрывать, потому что она видит перед собой ошибки других, понимает, что нужно делать. Что ему мешает сделать то же?
- Ты особенная, - выдохнул он. Ветер засмеялась, но в глазах не мелькнуло улыбки.
- Ни капли, - она подумала о том, что лучше сказать ему сразу всё, чем ждать вопросов. Она и так знает, что он спросит. – Это есть у каждого ребенка. Просто когда вы стали взрослыми, потеряли эту способность чувствовать и видеть чувства. А мне она была слишком дорога, чтобы отказываться от нее. Поэтому она сохранилась. Ничего более. Теперь твой черед отвечать.
- Моя сестра носила это имя.
- Она умерла?
- Убили. А может, умерла. Она чем-то была похожа на тебя. У нее тоже были светлые волосы, милое лицо… Правда, ты милая, лишь пока улыбаешься и стараешься казаться милой. Когда ты спокойна, в твоем лице есть что-то нежное. Когда усмехаешься – что-то дикое и загадочное. Говорят, когда ты дерешься, лицо становится жестким. И жестоким. – Он чуть-чуть помолчал, ожидая реакции, но ее не последовало. – Просто мне кажется, тебе это будет интересным. Как ты выглядишь со стороны.
Ветер молчала. Во-первых, она прислушивалась к разговору мужчин за дальним столом. Во-вторых, думала над тем, что сказал ей это парень. Это полезно, безусловно, но она поняла это еще раньше, случайно. Теперь она может это даже выразить, а не только изобразить. Она снова потянулась к кофе. Свежий, вкусный, ароматный. Только слишком массовый. Вдруг она вспомнила, что так и ничего не сказала своему собеседнику.
- За что ее убили?
Он понимал, что нужно ответить. Ему стало знакомо больно. Но с кем-то нужно было делиться. Почему бы и не с ней? Грубый голос сзади окликнул его. «Почему не работаешь?» - они никогда не разрешали беседовать с красивыми девушками. Неожиданно подала голос Ветер, объяснившая, что он рассказывает ей вкусовые отличия двух вин, попросила позволить ей дослушать. Хозяин вежливо поклонился вместо ответа. И зачем? Парень покачал головой, отгоняя ненужные мысли, чтобы начать свой рассказ.
- Она жила не в моем доме, я мало что знаю о ней. Ее болезни нет ни в одном справочнике. Отравили, наверное. Может… она была беременной? Я могу строить догадки. Глупые. Но я не знаю, за что ее так… Есть одна банда, я думаю на них. Моя сестра была красива, и…
- Я поняла.
Они оба замолчали. Ветер знала о бандах поверхностно. Только то, что ей рассказывали другие. Точнее, о чем они разговаривали долгими вечерами, собираясь в импровизированный круг. Самой ей не было никакого дела до подобных шаек, потому что они не трогали ее и ее товарищей. Такое шаткое перемирие установилось случайно, но держалось крепко. Хотя это скорее можно было назвать игнорированием, поскольку ребята просто не замечали друг друга. Ветер знала, что если она столкнется с чужими, то ей нужно будет уйти. И ее не тронут. Говорят, были смелые до безрассудства, которые бросались помогать жертвам банды. Девушка понимала, что даже если бы она была свидетелем охоты тех на сестру кого-то ей знакомого, она бы не помогла. Парень это понимал также. Люди показались девушке такими беспомощными по сравнению с какой-то кучкой таких же людей. Ветер усмехнулась. Почему они ничему не учатся? Не пробуют хотя бы освоить основы самообороны. Это бы не спасло их, но труднее нападать на того, кто может показать клыки в ответ, чем на тех, кто безоружен совсем.
Ветер вдруг осознала, что в последнее время она живет чересчур расслабленно. Она привыкла к этому городу уже давно, прекрасно его знает, только в этот район начала забредать сравнительно недавно. Она чувствует своих рядом, знает, что никто чужой не посягнет на ее свободу и жизнь. Ушли куда-то в прошлое драки за свой статус, за себя, за товарищей. Борьба за жизнь теперь казалась чем-то глупым, из детских книжек, которые кто-то из ребят постоянно зачитывал вечерами раньше. Сейчас это совсем другие книги, истории, песни. Да и не так часто они стали собираться. Скорее периодично, чем постоянно. Однако вопрос стоял в том, что жизнь стала легче. Это не могло не насторожить девушку. Кто, как не она, знал, что легкая жизнь не дает развиваться человеку, развивать все его возможности. Но теперь она так привыкла, что ей не хотелось что-то менять или возвращать.
- Что-нибудь еще? – поинтересовался вернувшийся официант.
- Скажи время, - она, конечно, научилась по биологическим часам определять приблизительное, но точности добиться так и не смогла. Парень ответил. Ветер поморщилась. Нужно было уже уходить. Она встала, прислушалась. Она помнила, как дойти до выхода, как найти нужный дом, но все-то это было уже на уровне автоматизма. Ей не хотелось идти, потому что погода звала ее в леса, а жизнь не давала покинуть города.
- Ветер, - окликнул ее парень. Девушка остановилась, не оглядываясь. Он понял, что она слушает его. – Приходи еще.
Девушка вновь усмехнулась, мрачновато. Он не видел этой усмешки, не знал о ней. Он не ждал особо ее прихода, не был уверен, что она придет. Ветер же знала, почему он ее позвал. И знала, чем обычно такое заканчивалось. Но она придет, скорее всего. Ее же позвали. Все равно в этом городе давно уже больше делать нечего, а за пределы выйти она не успевает. Люди считали, что она слишком непостоянно, чтобы держать слова, чтобы откликаться на просьбы других. Они были не правы, не правы совсем. Они даже не задумывались, насколько глубокую тему освещали простыми словами: не придет, не сделает, потому что такая. Такая? Да, такая. Только это слово для каждого содержало слишком разное.
Девушка подошла к дому, замерла перед ступенями. Дом был огромным, трехэтажным. Деревянные тяжелые двери вовсе не выглядели пугающими, не создавали впечатления заброшенности здания. Они лишь делали дом похожим на замок. Ветер слышала о красоте дома, но сама здесь была впервые. Она, как всегда медленно и осторожно, поднялась к дверям, позвонила. Ей открыли почти сразу же. «Проходи, проходи», - сказала хозяйка, скрываясь в соседней комнате. Девушка не торопилась. Она мысленно проследила путь женщины и сосредоточилась на том, что было вокруг. Просторной помещение, пахнет свежестью и чистотой. У стен – вешалки для одежды. Из коридора три прохода в разные комнаты. Одна из них, судя по запаху, кухня или столовая. Вторая служит проходной в другие части и комнаты дома. В третьей скрылась хозяйка. Куда проходить-то? Девушка стояла, терпеливо ожидая, когда же ей наконец скажут, что ей придется делать. Она была неподвижна. В ее позе не было ни малейшего стеснения, даже наоборот: уверенность и какой-то хорошо скрытый вызов. Это было в ней едва ли не от рождения, неосознанное, но сильное. Она никогда не претендовала на первые роли, то ли лень было, то ли не видела смысла. Она обычно со смехом наблюдала, как кто-то пытается казаться всесильным, бесстрашным, рискует своей жизнью. К рассказам о непобедимых относилась снисходительно. Никто не бывает непобедимым. Это либо сказки, либо невероятная удача. А последняя крайне непостоянна.
- Последишь за детьми, - сказала хозяйка, заходя в коридор. На лице Ветер появилось недоумение. Ее? За детьми? Они точно знают, к кому обратились? – Я всё знаю, - словно ответила на ее мысли женщина. – Справишься. Одному ребенку год, второму три года. Просто посмотришь, чтобы они себе ничего не сломали. И покормишь. Кухня слева. Детские – прямо, в следующей комнате направо. Дома останется дворецкий. Если что, обращайся к нему. Идем пока покажу.
Ветер обреченно последовала за хозяйкой. Во-первых, это неизлечимо, она уже привыкла. Во-вторых, какие еще дети? Кто сказал такой бред, кто рекомендовал ее? Люди такие странные и такие глупые. Невидящие, хотя могут смотреть. Не слышащие, хотя могут слушать. За что им такое наказание? Ветер улыбнулась своим мыслям. Действительно, странно. Не стоит думать о том, как она проведет последующие несколько часов. Лучше представить, как она будет возвращаться домой.
Через пять часов приехали хозяева. Девушка дремала около колыбели младшего сына. Дети спали, убаюканные ее пением. Даже трехлетний малыш успокоился. Ветер устала. Дети – это шумно. И приходится быть очень чуткой и внимательной. Очень, поэтому и выматывает. Родители обрадовались, увидев своих чад мирно спящими. Хозяйка несколько раз повторила мужу: «Я же говорила!», наверное, победоносно на него смотря. Ветер же незаметно выскользнула из дома. Она не любила благодарностей, они чаще всего были пустыми. А не пустые были зря. Это была ее обязанность и не более того. Поэтому девушка избегала подобных объяснений.
На город спустился вечер. Укутал, обнял его. Ветер чувствовала вечер кожей, его прохладу и свежесть. Ночь другая, день другой, даже утро – другое. Утро всегда можно отличить, оно влажное, все в росе. День с теплотой солнца никогда не спутаешь ни с чем другим, даже зимними днями. Вечер неуловим. И все-таки она его всегда узнавала. Вечер, но не время, когда они собирались где-то. Встречи приходилось угадывать, приходить по ощущениям или спрашивать у прохожих время. Последнее бывало редко, потому что смысл знать время, если ты уже опоздал? Место встречи изменить нельзя, после долгого дня каждый, кто мог, приходил туда. Ветер остановилась около переулка. Идти туда или пойти по главной дороге? Девчонка не боялась людей, не была социофобом. Странное обстоятельство для того, кто прожил детство вне цивилизационных групп. Хотя и ему можно найти объяснение. Пусть и со временем.
Ток пришел первым. Парень недоуменно осмотрелся. Он-то думал, что здесь хоть пять человек, но есть. Он стянул с себя коричневый пиджак и бросил в сторону, вновь осмотрелся, только уже в поисках чего-нибудь съестного. Однако либо еще вчера ничего не осталось, либо утром эти остатки уничтожили. Ток вздохнул. Несправедливо. Ходишь-ходишь целый день, чинишь машины, а поесть так и не перепадает. Голодная жизнь, суровая жизнь. Однако стоит ли сдаваться? Не перепало сегодня, перепадет завтра. Организм к этому привык уже давно. И Току порой казалось, что это вообще передалось от его родителей по наследству. Это был один из тех редких случаев, когда подросток знал, от кого родился. Знал и даже иногда встречался с матерью и отцом. Но сейчас его загнали в этот город, из которого нет выхода, в который нет входа. Он тут жил уже около трех лет. Может, и больше, время потеряло свой счет. Жил он и еще несколько ребят, с которыми его сюда завезли. И бросили. Точнее, оставили. Ток не сказал бы, что тут было плохо. Даже лучше, чем в предыдущем месте, здесь кормили как-никак чаще и лучше, и условия были богаче, шикарнее. К этому городу он привык, изучил каждый его закоулок, многих людей знал в лицо. Только тяготил закрытый режим. Режим, созданный для него и для таких, как он.
Парень в кучу сгреб все, что могло гореть и не дымило. Скоро подтянутся другие, скоро стемнеет совсем. Может, кто-то принесет еду, воду, какие-нибудь вещи. А может, будет один из голодных дней. Их компания была больше мужской. Девчонки разбрелись со временем кто куда. Здесь не держали некоторых, не принимали, не давали приюта. Но на самом деле, не многие из них пошли именно в такую сферу. Некоторые просто смогли найти мужей, другие устроились на постоянную работу. Мальчишкам было сложнее. Домой жить их никто не брал. Максимум, устраивали в общежития. Поживут они там месяц, да вновь возвращаются. Да и то месяц – слишком много, обычно не более семи суток. Ток понимал, что он вступил в такой возраст (да и не только он), в котором нужно подниматься на ноги по общечеловеческим меркам. Уже не выживать, а жизнь устраивать. Какую-нибудь квартирку купить, найти что-то постоянное, а не мотаться ночами то одному, то с девчонками. Времени на это будет мало. А оно уже начало отсчет. Ток четвертый день обивал пороги работодателей. Все потому, что мест не было. За небольшую плату – пожалуйста, работай. А лучше вообще в общий счет. Но тут уже получалась загвоздка. Общий счет – счет всех ребят как бесплатных слуг – как-то иссякал. Ему уже мало кто подчинялся. Поэтому-то их и возили с места на место. Сейчас уже около трех лет здесь живут, привыкли, выбились из-под контроля. Поэтому Току никто не мешает искать нормальную, серьезную работу. Только он ее все равно не находит.
- Привет, - поздоровалась Карина. Прямые темные волосы падали ниже поясницы. Резкие черты лица делали ее внешность особенной. Ток мельком подумал, что не живи она с ними, могла бы работать моделью. Со временем стала бы известной. Сколько ей лет? Она старше многих здесь. Около двадцать-двадцати двух, наверное. Девушка села около него, облокотилась спиной о него. Привычная поза, удобная. Она не будет ничего рассказывать о том, как провела день. Просто будет курить. Днем она не курит. Не рассказывает потому, что не считает интересным. Если что-то случилось – поделиться. И улыбка у нее странная, немного стесняющаяся. В противовес внешности, наверное.
Где-то через полчаса после того, как пришла Карина, подтянулось еще с десяток человек. Стоит прийти одному, как откуда-то появляются еще несколько. И снова затишье. Но сегодня затишья почти не было. Ребята приходили по одному. И лишь близняшки пришли парой. Видимо, были где-то вместе. Для девчонок это – редкость. Обычно они гуляют и работают отдельно друг от друга. Нет, они не ссорились и не воевали, жизнь так распорядилась. Они удивительно походили друг на друга, и если чем и отличались, то только взглядом. Не каждый мог эту разницу уловить, только те, кто общался с ними давно. Одежду они носились попеременно, да и вообще жили как одно целое. У них не было «твоего и моего», было «наше». Такой взгляд отличал вообще всю группу, но у них это проявлялось в большей степени. Болела одна, заболевала и другая. Не потому, что близнецы вместе все переносят, а потому, что они пользовались одними и теми же вещами. По характерам они были похожи друг на друга – обе непредсказуемые, даже слишком. То молчаливы и угрюмы, то, без всякого перехода, веселы, бесшабашны и общительны. Но ко всему можно привыкнуть.
Разговор длился давно, плавно перетекал с одного предмета на другой. Никто не спорил, не повышал голоса. Усталость сковывала, заставляла зевать и щуриться на огонь. Ток рассказывал про услышанную историю о маньяке, буйствующем в городе. Кто-то изредка вставлял свой комментарий. Парень думал же совсем о другом. У него помимо несуществующего маньяка имелась важная проблема. Только ее он один решить не мог. Требовался кто-то, кто смог бы ему помочь. Скорее всего, даже конкретный кто-то. Думать об одном, говорить о другом – была его способность, можно сказать, талант. Он ничем и никогда не выдавал своих мыслей. Говорил много, умудрялся взвешивать каждое слово. Допускал специально ошибки, чтобы повелись другие. Ему было весело играть с людьми. И все-таки, он никогда не строил загадок из пары сказанных слов. Во-первых, не дано было. Во-вторых, учиться он не хотел. Ток смотрел на огонь и уже молчал. Другие разговаривали о том, что скоро станет совсем тепло. Планировали что-то. Эти планы-мечты никогда не сбывались, а если сбывались, то лишь по случайности. Но сидеть и думать о хорошем уже вошло в привычку, стало едва ли не потребностью. Языки пламени поднимались невысоко над землей, дрожали, но грели. Ток заметил тень и поднял глаза. Ветер скользнула как всегда незаметно, замерла перед их кругом. Парень подвинулся, освобождая ей место. Они никогда не сидели рядом. Ветер вообще редко занимала место в круге, обычно находилась рядом с ним.
- Ветер, иди сюда. Поговорить надо, - девочка послушно пошла в сторону голоса Тока. Перешагнула через ветвь. Ток усмехнулся. Это давно стало привычным и обычным. Он смотрел на нее ласково: такая хрупкая и нежная, худая, с такими прекрасными волосами. Редкая. Неужели за красоту нужно платить столь дорого?..
- Я тебя слушаю, Ток, - она села рядом с ним, оперлась об его плечо. В черных глазах отразился свет огня. Ток поежился. С Ветер они были знакомы всю сознательную жизнь. Они редко сейчас общались, лишь перебрасывались парой дежурных фраз, да и то чаще по делу. Однако он всегда заботился о ней. Скорее всего, привычка. Она для него навсегда останется беззащитной, сколько бы раз не доказывала обратное. Он помнил уроки, которые им давали. Помнил очень многое. Но все это не могло стереть первого ощущения. Сейчас девушка протянула ему сверток. С едой. Как она догадалась? Или просто хотела поделиться тем, что у нее было? Она не рассказывала о таких совпадениях. А он не спрашивал.
- За город мне нужно, - тихо заговорил парень. – В лес. Два дела. Будь одно, еще перетерпел. Но два, понимаешь? Слушай, может быть, оценишь, поддержишь. А нет так просто ради меня... Спрятан где-то сундук. С деньгами, украшениями. Я когда-то узнал, но так и не смог вырваться. Я знаю, как дойти. Но меня нужно провести. Один не справлюсь. Да и вообще, ты подобное чуешь лучше. Второе дело серьезнее.
Ток замолчал, раздумывая, как лучше объяснить. Ветер молчала. Она знала, что будет продолжение. На лице не отразилось никаких эмоций. Как всегда, впрочем. Парень вздохнул тяжело и болезненно. Его в последнее время что-то беспокоило, но что – он не знал сам.
- В общем, в лесу есть два человека. Мне их нужно найти. И не мне одному. Один из них ранен. Нужна помощь. Я могу примерно привести к месту их логова, но дальше – увы, не мое. Но еще мне нужна ты, потому что если другие нападут на наш с тобой след, ты их услышишь прежде меня. У меня всё.
- Ток, - вздохнула Ветер, сделала длинную паузу, размышляя. – Это надолго. Я работаю.
- Они не потеряют тебя, будь уверена. Им скажут, что ты со мной где-нибудь. Они не настолько хорошего о нас мнения.
Она это понимала сама. Просто так в лес – нельзя. Но это не просто так, это по делу. Значит, вполне можно покинуть город, отлучиться, погулять вне него. Погулять? Вряд ли придется гулять, скорее что-то куда серьезнее. Ветер прикинула, хватит ли двоих человек, чтобы найти раненных и клад. Клад выглядел для нее важнее. Раненные были ей неизвестны.
- Что за люди?
- Можно, я расскажу тебе сразу в лесу?
- Нет.
- Ветер, это слишком длинная история. Я промолчу не потому, что я не хочу, чтобы ты знала их. А потому, что эта ночь слишком коротка для длинных историй.
Девушка вновь замолчала. Ток заметил, что ее глаза становились с каждым днем темнее. Белк’а становилось все меньше. Наверное, вскоре они станут полностью черными. Люди видели и не такие отклонения, привыкнут. А ей это будет очень на руку – не видно, куда она смотрит. Девушка почувствовала внимательный взгляд, чуть наклонила голову. Привычный молчаливый вопрос: Что? Но Ток не ответил. Ему сейчас нужен был ее ответ. Ее решение.
- Бери еще одного. В запас, в укрытие, - сухо сказала Ветер. – Выходим утром. Ложись спать.
Ток облегченно вздохнул. И как всегда без отсрочек. Хотя парень смутно понимал, что подстегнуло Ветер назвать столь близкую дату выхода. Раненым нужна была помощь, и раз ребята идут в том числе ради них, нужно спешить. Ток прикинул, есть ли у него с собой всё, что надо. Часть большая есть, а остальное он попробует добыть прямо сейчас: может, у кого из товарищей найдется. Не найдется, плохо, но не смертельно. Воровать не лучшее, конечно, но люди того стоили. И еще нужно прямо сейчас предупредить вожака. Ветер все так же сидела, казалось, что она смотрит на огонь. Но Ток знал, что она прислушивается к нему, к его чувствам.
- Что с собой брать? – спросила она совсем тихо, но паренек услышал.
- Хочешь курить?
- Нет, - она отказалась без эмоций на лице. Ток только сейчас понял, почему их не было. На ее вопрос он ответит позже. Пока нужно во всеуслышание спросить про вещи, у кого что есть, а потом пригласить кого-то собой. Вожак услышит. Он как раз тут, смотрит внимательным зорким взглядом. Ветер он любит, все знают об этом. Им вообще повезло с вожаком: он их всех любит. И для других оставался невидимым, неузнаваемым. Его заместителей знали больше, чем его самого.
Закончил сборы Ток уже тогда, когда звезды на небе горели ярко-ярко. Он виновато взглянул на Ветер, которая сказала ему лечь раньше. Сама она дремала, прислонившись к дереву. Большинство ребят разошлись. Остались только Карина и Тень. Тень – парень лет 20, уже выбившийся в свет. У него есть небольшое жилье и работа. Он очень активен, благодаря чему и достиг чего-то. Люди редко считают его членом их своры. Он для них куда выше, чем они. А Тень умеет хорошо скрывать абсолютно все. В том числе и эмоции. В этом они с Ветер очень похожи. Только девушка порывиста, непостоянна, а он просто умеет исчезать, по причинам, о которых не говорит. Тень – больше прозвище, чем имя. Оно склоняется, и многие воспринимают его без симпатии. Настоящее имя парня – Лекс, Лексо. В городе, что странно, однако, его зовут и так, и так. Хотя обычно люди выбирают нормальное имя. Наверное, Тень срослось с ним не меньше, чем Лексо, данное при рождении. Ток взглянул на него хмуро, потому что Тень выглядел уставшим и изнеможённым. «Не бережешь себя», - означал этот взгляд. Тень лишь улыбнулся устало. А что он мог сказать? Он прекрасно понимал, что слишком измотался, но остановить этот бешеный темп был не в силах.
- Ветер, - негромко позвал он. «Да», - откликнулась девушка. Ей не хотелось шевелиться. Сказать в кои веки было проще. – Тобой интересовался кое-кто. Звал на постоянную подработку. Я сказал, что ты подумаешь. Они надеялись на согласие. Не сразу же их обламывать, - он усмехнулся.
- Да, не пойду, - отозвалась она.
Разговор стих. Ток подтащил рюкзак к подмосткам дома. Нужно было выспаться. Эта тройка никогда не спит, а ему нужно было, иначе утром Ветер его не добудится. Парень пожелала всем «Спокойной ночи» и скрылся в темноте деревянного дома. Ветер повернула голову в ту сторону. Карина зевнула и отвернулась от тлеющих углей, едва согревающих их. Тень встал и подошел к Ветер, сел около нее, всего в нескольких сантиметрах. Девушка по привычке положила голову ему на плечу. Такие контакты помогали им лучше чувствовать друг друга, укрепляли связи.
- Мне нужно с тобой поговорить. Даже не о том, что ты повышаешь толерантность в городе. О тебе и о Токе. Точнее, о вашем прошлом.
- Тень, давай в другой раз. Идем с нами в лес. Времени будет достаточно.
- Ты же знаешь, что я бы пошел, если бы не «но». Я просто предупреждаю, что когда вы вернетесь, я тебя буду допрашивать.
Девушка негромко засмеялась. Настолько негромко, что ее услышал только Лексо. Он ласково улыбнулся и провел рукой по белоснежным волосам. Он вряд ли когда привыкнет к этому цвету. Альбинос в городе был только один, и вот он, под боком. Они редкие, потому что происходит сбой в генах. И выживают нечасто. Зато в итоге получается довольно редкая красота. Красота, которую сама Ветер никогда не оценит. Она имеет представление, что такое «красиво». Но оно имеет совсем другой смысл. Очень жаль, что она слепа. Неужели всегда за что-то нужно платить так дорого? Ветер восхищала Лексо. Она никогда не считала себя в чем-то недостаточной. Ей это понятие вообще было неведомо. Никаких комплексов, абсолютно. Было чему научиться.
- А что там насчет толерантности?
- Посуди сама, слепая нянчится с щенками.
- С младенцами. Откуда знаешь? – живо спросила она, заинтересованная. Щенки – обозначение возраста, где-то с 5 до 13 лет.
- Ветерок, я всё знаю. Если так пойдет дальше, то вы станете в моде. И социальная дифференциация будет сглажена хотя бы в…
- Тень! Давай-ка без пафоса, а? Дифференциация, - фыркнула она едва ли не с презрением. – Ты же там не преподом подрабатываешь? Или как?
- Ты сбила меня с философской волны, - отмахнулся парень, нахмурился. Карина засмеялась, подмигивая ему. – Я хотел сделать вывод, что ты нужна городу. Поэтому возвращайся.
Улыбка с лица Ветер исчезла. Улыбка – одна из немногих эмоций, которые можно было увидеть на ее лице. Она отстранилась от парня, повернула к нему голову. Жест совершенно непроизвольный, на автомате. Тень нахмурился, понял, о чем она думает. Он только что сказал ей, насколько опасно их путешествие, и чем оно, скорее всего, закончится, если они допустят какую-то ошибку. Вот только Тень не знал, в какой уклон пошли ее мысли. Насторожила ли ее опасность путешествия, либо что-то другое? Само его предупреждение? Тень сжал губы. Он не мог этого знать. Не мог потому, что в ее глазах никогда ничего нельзя было прочесть. Лексо не мог сказать, была ли Ветер непредсказуема. Он помнил ее в разных ситуациях, которые рисовали ему ее совсем разную, но всегда именно ее. Если бы кто-то когда-то ему описал девушку, он бы ее узнал. В любом случае, ее тревога не напрасна. Он хочет поговорить с ней, поэтому отложит разговор до их возвращения. Когда ждут, возвращаются чаще.
Ветер встала, замерла на несколько секунд, выбирая, что ей сейчас сделать. Приняв решение, она пошла внутрь строения, опустив голову. Белые волосы скрыли ее лицо. Но даже так они делали ее образ чистым, светлым, вселяющим людям какую-то неопределенную надежду. Карина и Тень смотрели на нее задумчиво, чувствовали, что и все, хотя давно привыкли. Неясной фигуркой замерла она около дверей и, тихо шепнув: «Хорошей ночи», скрылась в темноте, там, где языки едва горящего костра, уже не могли ее осветить. Карина улыбнулась, подгребла остатки веток к огню. Тень обернулся к ней.
- Тоже не можешь привыкнуть, Карэн?
- Есть немного, - ответила девушка и замолчала. Но через несколько минут (хотя кто знает, сколько прошло?), она добавила: - Да тут и не привыкнешь. Видишь ли, в чем дело… Люди, которые видят ее редко, постоянно удивляются. Из-за ее внешности, но ты это и сам знаешь, мы ведь тоже на внешность ведемся. Но мы привыкли больше. Однако ночи… ночи – они другие, Тень. Мы все привыкли к дню точно так же, как и к Ветер. И тому, кто живет ночью, день покажется необычным и притягательным. А насчет девчонки… Она совмещение противоречий. Это один из примеров. Девочка-свет, девочка-ночь. Свет для других, но внутри… Внутри она гораздо больше ночь, чем каждый из нас. Потом, наверное, ты пойдешь. После нее. Ночные, - усмехнулась она.
- Кто ты тогда, Карэн?
- Я люблю ночь, я не ночная, - засмеялась Карина. – Ты так думаешь, потому что я не сплю ночами. А я даже не сплю не всегда именно потому, что люблю ночь, - она улыбнулась. – А тебе бы следовало отдохнуть. Ты работаешь. Это у меня… работа специфическая.
Тень нахмурился и кивнул. Сколько проблем у них! Поесть кто-то принес, еще один день прожит. Эта неустойчивость становилась опасной. Нужно, чтобы не менее пяти человек нашли работу. Он устроился, значит, осталось четверо. Он может еще устроить одну девушку. Хорошо бы подошла Карэн, но она не согласится. То есть согласится, если сказать, что это нужно, но это уже не его забота. Тень зевнул. Он знал, что такие проблемы волнуют не его одного. Просто кто-то, как Ток, ищет гарантий для себя, а кто-то и для других. Лексо был уверен в том, что даже Ток, обретя почву под ногами, не ушел бы от них, а стал помогать. Он всегда отдает даже последнее, просто периодически приходит сразу с ничем. Карина и Ветер были из тех, которые заботились о пропитании по минимуму. Девчонки ели сами мало, но если появлялась возможность, то тащили все сюда. Кстати говоря, о Ветер и Токе. Им нужно будет еды на эти дни. Что-то Ток уже собрал. Вряд ли хватит.
Парень встал, потянулся.
- Пока, Карина. Увидимся еще, черт знает, когда, - девушка кивнула и осталась сидеть у костра, а Лексо отправился в город. Он в последнее время чаще ночевал там. То ли дела, то ли еще что.
Карина откинулась на спину и посмотрела на звезды. Ночь еще такая длинная…
Ветер, зевнув, поднялась. Сколько сейчас? Девушка, вздохнув, осторожно вышла на улицу. Зябко. Час ранний, утренний. Как раз вовремя. Она вернулась, прислушалась, отыскала по дыханию Тока. «Вставай», - едва слышно произнесла она, но с ощутимым тычком в бок. Парень продрал глаза, потянулся. Было раннее утро, солнце еще не различалось за редкими деревьями. Он тоскливо осмотрелся в поисках кофе. Как не удивительно, оно имелось. Судя по запаху. Ветер, осторожно лавируя между спящими, оставила около него чашку. Ток вдохнул приятный запах и с благодарностью посмотрел на девушку. Знал, она почувствует. Ветер тем временем отыскивала среди вещей нужные ей. У нее в общей спальне был свой угол. Вообще, этот полупустой деревянный дом состоял из многих маленьких комнаток, но временами ребята предпочитали спать в одной, общей. В свой угол некоторые вещи девушка перенесла еще ночью, темнота не могла быть ей помехой. Ток вышел умываться, это она различила по шагам. Ветер вздохнула. Ей хотелось есть и пить, она успеет, наверное. Пока нужно одеться во что-то более удобное и подходящее для леса. Например, дымчато-серый корсет, свободные старые джинсы, кроссовки и перчатки. Что дымчатый корсет подходит для прогулок по лесу, Ветер усвоила уже давно. Он защищал от царапин, но подвижность в нем снижалась. Поэтому она возьмет с собой футболку, переоденется, когда им предстоит отыскивать раненных. По словам ребят, слепая знала, что он менее пачкается, чем другие, да и выглядит на фоне деревьев менее заметно. С джинсами и так все понятно. Девушка их одела без труда. А вот с корсетом придется помучиться. Заклепки – ерунда, но шнуровка у этого корсета для завязывающего – садизм. Ветер стянула ночнушку и с мысленным ворчанием начала было продевать шнурки в дырки.
- Давай помогу, - от голоса, раздавшегося совсем рядом, Ветер вздрогнула и отшатнулась. Она не услышала, как он подошел. Не услышала!
- Давай, помоги, - недовольно передразнила она его, успокаивая дыхание. – Тень, - она вложила в это слово достаточно чувств, чтобы Лексо мог понять, о чем она и что сейчас к нему чувствует. – Ты же должен быть в городе?
- Я там и был, но… В общем, сна не вышло, и я решил заглянуть к вам, - парень затянул последние петли. – Я Току передал еды, вам хватит. Ночные вылазки не всегда плохи, да? – Тень протянул Ветер сухарь. – Возьми.
Девушка приняла еду, улыбнулась ему.
- Слушай, Ветер, - Тень внимательно смотрел ей в лицо, - кто твои родители? А именно, почему твои глаза становятся чернее? Ты сама чувствуешь что-то?
Девушка вздохнула, отложила сухарь на тумбочку и стала убирать вещи в сумку. Тень терпеливо ждал, когда на него обратят внимание. Ждать пришлось не долго. Очень недолго.
- Ты хочешь знать, становлюсь ли я злее или что-то вроде? Нет, Тень, нет. Я не знаю белого и черного, зла или добра. Я такая, какая была. А глаза… Ну, мало ли, может, взрослею.
Ветер ласково провела рукой по лицу парню в знак благодарности тому, что он беспокоится о ней. В порядке норм, но что-то в этом было. Где-то далеко раздалась музыка. Тень ухмыльнулся. Вот будут рады люди, в такую-то рань, когда вся свора даже спит! Что уж о людях... Взяв за руку девушку, он потащил ее из дома. Ветер послушно последовала за ним. «Танцуем», - коротко пояснил Лекс. Ветер лишь с усмешкой покачала головой. Это ее называли непредсказуемой? Но она узнала музыку. Это была их песня. Песня их небольшой компании, под которую нельзя было не потанцевать. Проходивший мимо Ток засмеялся. Тень улыбнулся ему. В серых глазах уже не было усталости.
Движения пары, порывистые, отработанные, привычные, в такт музыке. Музыка далеко, но что это меняло? Ветер танцевала превосходно. Как и в драках, в ней появлялась стремительность и легкость, и опасный блеск в глазах, который она не умела скрывать. Этот блеск пугал тех, кто считал ее ангелочком. Он никак не вязался с ее образом. Но Тени ли было не знать этого блеска. В его глазах скользнул тот же опасный огонек, на губах заиграла такая же дьявольская улыбка. Они двигались порывисто, иногда кружили. Все исходило от тел. Лекс в такие моменты завидовал Ветер. Она-то могла отдаться музыке полностью, она не видела, она чувствовала. Он старался раствориться в звучание, в знакомом, любимом ритме. Несколько проснувшихся человек стояли на пороге и наблюдали за ними. Песня заканчивалась, иначе бы они присоединились. Белоснежные волосы Ветер развевались на ветру, открывая ее лицо с нежными чертами, которые могли в миг стать дьявольскими, но по-прежнему привлекательными. Когда затихли последние аккорды, пара остановилась. Дыхание почти не сбилось. Не удивительно для тех, кто постоянно в движении.
- Лекс, ты бы спал больше, - сказала Ветер, подходя к порогу, не оглядываясь. – Ты и сам должен дождаться моего возвращения.
Парень посмотрел на нее с укором. Уж больно метко сказала Ветер. Он сделал несколько шагов назад, все еще мысленно провожая девушку взглядом. Зевающие ребята расходились. Кто умываться, кто обратно спать. Наверное, это они втроем всех подняли. Ну почти всех – половину. Парень вздохнул, сделал еще несколько шагов назад и словно растворился в пространстве.
Ток, зевая, вытащил во двор сумки. Их было всего две. Его большой рюкзак, и поменьше – Ветер. Она вышла следом, замерла, как статуя, как человек на фото, как замирают деревья, когда становится тихо. Дуо, одна из близнецов, подошла сзади к Ветер, обняла ее, что-то тихо шепнула. Девушки засмеялись. Парень недоуменно оглянулся, но близняшка показала ему язык, не желая объяснять причину веселья.
- Ду, как мы найдем друг друга? – Ветер смогла сократить даже имя, состоящее из трех букв. Второго близнеца звали Унум, но чаще – Уна, Ун, Уни. Все сокращения в их своре обычно приветствовались. Лишь несколько имен оставались неизменными. В том числе Ветер и Карина (Карэн), не считая тех, чьи имена уже сократить нельзя.
- Ток знает. Скала есть одна. Там и встретимся. Вы задержитесь, мне же тут дела нужно закончить. Бывайте. Мне пора.
Ток помахал ей на прощание рукой, закинул на плечи больший рюкзак. Едва заметно прикоснулся рукой к запястью Ветер. «Идем», тот же жест. Девушка кивнула. Этому ее научили уже давно, она и не помнит, когда. Ток пошел прощаться со парнями, Ветер слышала, как они разговаривают. Она прошла вперед, но вдруг замерла, учуяв перед собой человека. Несколько секунд ей потребовалось для того, чтобы определить, кто перед ней.
- Безыменный? – спросила она, зная, что он хотя бы по губам прочтет свое имя. С ним ей было общаться сложнее всего. Люди не обманывали, когда говорили «как слепой с глухим». Ветер ли и Безыменному не знать, как это на самом деле трудно? Контакт чаще бывал односторонний. Безыменный мог понять, что говорит ему Ветер, прочтя по губам. Показать же что-то ей он не мог. Говорить он разучился давно. Иногда он считал, что еще до того, как потерял слух. Несчастный случай, который он никогда не забудет. Между ним и Ветер какие-никакие, но отношения сложились. Они были знакомы лет с 10. Не первозданная свора, но близкое. Парень погладил голову девушку, давая понять, что да, это он, да и просто приветствуя ее. Они научились общаться прикосновениями, но все-таки не сложилось. В драках включалось что-то сверх, они понимали друг друга, один – по движениям, другой – по слуху. Они редко пересекались. Были и были, как-то далеко и незаметно. Все так были. Только кажущаяся дистанция на самом деле не была такой большой. Как раз наоборот.
Ветер погладила по руке Безыменного, остро почувствовала пропасть, разделяющую их и прочный мост, их соединявший. Если Ветер и Безыменный стояли рядом, их обходили даже свои. Чуяли, что в этом тандеме есть некая связь. Да. Они оба слишком друг друга хорошо понимали, лишенные чего-то важного. И в то же время, соединенные вместе, остро чувствовали, что это отделяет их от других, друг от друга. Кто-то из них сбегал от другого, когда не выдерживал напряжения. Это говорило слишком о много, потому что оба они никогда не чувствовали себя неполноценными, как это бывает среди обычных людских компаний. А при контакте друг с другом это ощущалось сразу. Мгновенно. Ток видел их короткое общение. Но им было пора. Он подошел к паре, взял за руку Ветер, тихо шепнул: «пошли». Что-то объяснил жестами Безыменному, пожелал ему удачной охоты. «Удачной охоты» - стандартное пожелание, в каком-то роде, кодовая фраза, по которой они узнавали своих. Девушка не вырвала руку. Ток всегда задавался вопросом, была ли она аудиалом или кинестиком? А если была, то почему порой слишком спокойно реагировала на те и другие действия? Неужели жизнь среди дворовых настолько притупляла чувства собственного пространства? Или же она привыкла подпускать их очень близко? Но Ток знал, что и других людей она способна терпеть рядом. Может, и не терпеть, а даже не напрягаться. Как у нее получалось? Видимо, она была такой по характеру. Он бы и не задавался подобными вопросами, если бы его самого не коробило приближение чужих на расстояние ближе двух метров.
Вышли из города они без проблем, и теперь пробирались по канавам к первой опушке. После нее начинался Лес. Ветер шла чуть поотдаль от Тока, прислушивалась к звукам, от которых успела отвыкнуть. Эту местность она знала. Знала каждую яму и каждый корень, но все равно иногда замирала, анализируя что-то новое. Чувствуя интуитивно. Ток не смотрел под ноги, из-за чего спотыкался чаще, чем девушка. Он думал о том, стоит ли делиться своими мыслями со спутницей, если получилось, что их дороги совпали на такой большой промежуток времени. Подсознательно он ждал, когда она спросит: Ты что-то хотел сказать? Ветер всегда правильно оценивала молчание. Природное чутье к чувствам человека. Или ему так казалось? Может, за этим стоит что-то гораздо более простое. На этой мысли он вдруг осознал, что стоит на чем-то совсем неустойчивом. Посмотрев под ноги, он выдал ряд ругательств и прошипел в сторону девушки «Стой!», хотя она остановилась после первого же ругательства.
- Что там? – спокойствие ее голоса отрезвило Тока. Хладнокровие, которому он всегда удивлялся и порой завидовал. Только вот хладнокровие или постоянное равнодушие? А в сущности, со временем понял Ток, разницы не было, результат не менялся.
- Болото, - уже ровнее ответил парень, оглядываясь назад. Мельком он заметил что-то странное в выражении глаз Ветер, но когда повернулся, чтобы вглядеться, оно исчезло.
- Что с тобой? Ты не выспался? Тебе изменяет девушка? – Ток с облегчением заметил, что в ее голосе не было удивления, недовольства, лишь знакомая скрытая полуулыбка. Он не стал ей отвечать. Призрачный намек на то, что это он их сюда завел, только их двоих, следовательно, быть недовольным следует на себя, а не во внешний мир, Ток принял. А на вопрос решил ответить позже. Большим шагом назад парень выбрался на землю. Он почувствовал мягкую почву вовремя, не прошел последний безопасный метр. Ветер стояла на месте, ждала его. Она бы тоже почувствовала болото такое, как это. А вот другие стали бы для нее реальной опасностью.
- Иди на мой голос, обойдем его, - Ток уже высмотрел дорожку.
Они шли уже медленнее и осторожнее, совсем близко друг от друга. Ребята сошли с тропы, чтобы никого не встретить. И теперь приходилось продираться сквозь заросли колючих кустов, обходить столетние деревья. После того, как солнце поднялось в зенит, Ток объявил о перекуре. Он знал, что Ветер бы с большим удовольствием пошла бы ночью, чем сейчас. Но она выносливая. И она скажет, что ей все равно. Отдав девушке пару сухарей, парень уселся под деревом. Сам он есть не стал. Ток обещал рассказать о том, к кому они идут. Пора начать историю.
@темы: истории моими руками
-
-
18.04.2012 в 15:06читать дальше
-
-
18.04.2012 в 15:14Просто, попробовала нарисовать её, а с этим непонятки)
-
-
18.04.2012 в 15:49Первая сцена в кафе - показать персонажа в обычной для него жизни, бытовые моменты. Но там есть зацепки, которые потом будут развиты.
Белок.. в ворде ударение стоит ^^" а как он еще называется?..)
спасибо))
по ходу повествования там буду вставки из прошлого, просто хотела написать первую главу только про то, как есть сейчас)
чулки и перчатки в городе, когда она работает - в сетку, мелкую. Когда уходит гулять - плотные)
у меня есть несколько ее зарисовок...
-
-
18.04.2012 в 15:50- Еще одна драка! Да сколько уже можно! – раздались недовольные злые крики где-то совсем рядом. Ребята, сцепившиеся в ожесточенной схватке, мигом разлетелись в стороны.
Одна из девочек зло усмехнулась. Они как всегда не вовремя. Ее противник был совсем рядом, она чувствовала запах его крови. Эти старшие люди как всегда прервали ее на самом интересном. Она дышала ровно, спокойно, словно стояла на месте, а не в каком-то полу-танце сцеплялась со своим ровесником. Повод уже был неважен. Но они его помнили. Она и ее стая, стая дворовых ребят. Их нельзя было назвать компанией, группой, друзьями, они были лишь состайниками, единой сплоченной командой, внутри которой были только одного рода отношения. Они не знали предательств, потому что предать было нельзя, да и смысл? Один за всех, все за одного – единственный верный закон. Тебя защитят. Ты защитишь. Но ты должен сам уметь сражаться, ведь ты не застрахован от того, чтобы тебя не подкараулили одного. Или если ты кого-то защищаешь, то не факт, что их будет меньше. Осторожность – а это уже главный принцип.
Они расходились сворой, как всегда, даже не пытаясь спрятаться. Да и какое дело было этим старшим, кто тут был и что делал? Их заботило только то, чтобы утром эти дети вновь вышли на работы, все, а если не все, то тем лучше – минус пара голодных ртов. Конечно, их можно было не кормить. Но тогда они станут воровать. Массово. А пока что – тихо. Взрослые не знали, что у детей есть еще одно правило: не подставлять других. Они не будут воровать, чтобы не подставить товарищей. Они не будут делать ничего плохого, пока это грозит общему спокойствию. Нарушителей тишины не найдут. Нарушители получат от своих, и это будет куда больнее. Да, такой была их жестокая жизнь, жизнь детей улицы, бесплатных слуг, мелких работников.
- Хей! – высокий паренек, старший среди них, по авторитету больше, чем по возрасту, окликнул девчонку лет 6-8, шедшую рядом с ним. Лицо ее скрывали белые волосы, острыми прядями ложась на плечи. Она шла следом за кем-то, мягко, как кошка, но все-таки осторожно, как волк. На голос она чуть повернула голову, давая понять, что услышала его. Платье не закрывало колен, руки были в красных полосах от царапин и крови, грязные ладони сжимали ткань одежды.
- Не думал, что ты настолько быстрая. Это даже как-то странно. Как тебе удается? – он говорил бойко, весело, насмехаясь. Его стиль, который ему прощали из-за положения в стае. А может, это взаимосвязано и наглость – первое счастье. Вот и она простила, не съязвила в ответ, лишь улыбнулась. И паренек улыбнулся. Он хорошо знал эту ее полу-улыбку, полу-насмешку, приподнятый левый уголок губ, придающий неповторимое выражение ее личику. Уличная, дикая, смелая, тоже наглая – вот что говорила эта улыбка. – Порой мне кажется, что ты нас обманываешь. Что ты видишь гораздо больше, чем можем видеть мы. И быстрее.
- Это вы транжирите ваши способности, - беспечным голосом ответила она. Окружающие с интересом прислушались. Они всегда прислушивались, когда старшие в группе с кем-то разговаривали.
- Не расскажешь, значит? И не надо. Свои секреты нужно стеречь, ты права. Послушай тогда… Я хотел назвать тебя Танцовщицей, но твой танец – танец смерти, и…
- Я никого не убивала, - прервала его девчонка, улыбаясь уже просто.
- Я знаю, это у тебя впереди. И движения еще не отлажены, чтобы быть искусной. Я предотвратил следующее твое возражение? – девочка кивнула. – Но я думаю, что твой смысл не в убийствах и драках.
- Посмотрим на это еще, Кор, - возразил пареньку его друг, оскалясь в улыбке. Тот поморщился от сокращения своего имени, но ничего не ответил на этот счет.
- Будущее предсказываю лучше, чем ты, - мягко сказал тот, которого назвали Кором. – И могу держать пари с тобой, что все будет так, как я сказал. Лет через десять ты все равно узнаешь ее, только она будет куда более смирной, драки, тебе покажется, будут ей чужды, но она всегда сможет победить, потому что это в крови. Просто будет другое время.
- И кем же она будет?
- Ооо, она будет знатной особой! И обязательно богатой.
- Потому что красива, - засмеялась одна из старших девчонок.
- И поэтому тоже.
Разговор стих. Каждый задумался о том, что будет потом, через несколько лет, когда они будут почти взрослыми. Тогда их никто не посмеет гонять. Но детство не позволяет много думать о будущем, поэтому вскоре ребята отвлеклись на внутристайные игры. А вечером, когда стемнело, и все они сидели-лежали около костра, Кор незаметно подошел к девчонке, с которой начал разговор днем. Она подняла голову, безмолвно спрашивая: «Да, я тебя слушаю?». Он покачал головой с довольной улыбкой.
- Ветер. Ты будешь Ветер.
-
-
18.04.2012 в 15:50-
-
18.04.2012 в 16:00Белок.. в ворде ударение стоит ^^" а как он еще называется?..)
Так это ударение!..Так и называется, просто смутил значок этот) В некоторых книгах там апостроф ставится изменяя чтение, допустим, имёни (прим: у Маккефри персонаж Ф'лар)
С предисловием всё действительно встаёт на свои места)
Попробую зарисовать, посмотрим, как получится)
-
-
18.04.2012 в 19:10Что ж, рада, что недостатков стало меньше ^^
да, это перенос ударения в формат поста)) просто сама я прочитала как белку и долго пыталась въехать, откуда там пушной зверек.
^_^
-
-
21.04.2012 в 16:48Тэк-с, ну мне захотелось прочитать всё с начала заново, потому что понравилось и в принципе легко читается.) Это здорово, да... А ещё мне кажется, есть какое-то перекликание стиля повествования с обстановкой, персонажами и Ветром само собой...
Да, по поводу ошибок сразу хочу сказать... что я их тебе не скажу. =Ъ А ты ищи сама. То есть как лучше поступить: время от времени перечитывать всё написанное и исправлять, будь то мелкие опечатки или изменившиеся понятия о жизни. Не бойся ошибиться в исправлениях - всё равно ведь через некоторое время перечитаешь заново и может ещё раз переправишь.) Знаю, что лень, что времени нет (и прочие отговорки), но перечитывай. Пожалуйста. Просто такая работа над произведением позволит значительно его улучшить. Идеальных работ не бывает, но можно и НУЖНО к тому стремиться. А я думаю, что вот это твоё произведение достойно стать хорошей известной работой. А как оно таким станет? Только при тщательной обработке и должном старании автора. Ну и конечно "возлюби творение своё". =)
Это Хвост прочитал меньше половины и написал, чтоб не забыть (ну дурацкая память же). Пойду дальше читать.))
Читается на одном дыхании... Я это уже говорила, да? ^^"
Очень нравится разнообразие персонажей и их характеров, интересная обстановка. *_______*
Небольшой вопросик научного плана: можешь объяснить с биологической точки зрения этот феномен тёмных увеличивающихся зрачков? Мне просто очень любопытно, особенно после генетики. xD Я в этом не шибко разбираюсь, честно, знаю только, что у альбиносов глаза обычно светло-голубые или красные, или у Ветра ещё одна мутация в довесок?
Да, и одна очень важная просьба: не переставай писать, ладно?
-
-
22.04.2012 в 10:14Да, по поводу ошибок сразу хочу сказать... что я их тебе не скажу.
ок
Только мне кажется, что когда указывают на то, как должно быть, и чего автор не знает в силу своей ограниченности в какой-либо области - это пошло бы на пользу, нет?))
время от времени перечитывать всё написанное и исправлять
стараюсь так и делать))
А я думаю, что вот это твоё произведение достойно стать хорошей известной работой.
предполагалось, что Серебряное ею станет...
Очень нравится разнообразие персонажей и их характеров,
всегда опасаюсь того, чтобы характеры не получились однообразными...
можешь объяснить с биологической точки зрения этот феномен тёмных увеличивающихся зрачков?
нет xD это же фентези)))
а по книге это все и будет главной интригой, как я поняла)
или у Ветра ещё одна мутация в довесок?
да, это все мутация.
потом придется самой читать про паранормальное и генетикой заняться.
не переставай писать, ладно?
хорошо)
спасибо, Хвостик))
-
-
22.04.2012 в 10:44Только мне кажется, что когда указывают на то, как должно быть, и чего автор не знает в силу своей ограниченности в какой-либо области - это пошло бы на пользу, нет?))
Эт верно, но только если это говорит тебе человек, опытнее и морально старше тебя. х)) Я просто к тому, что если я и заметила какие-то ошибки, то они были слишком незначительны - ты их и сама найдешь.)
предполагалось, что Серебряное ею станет...
Предполагалось, что оба этих твои произведения такими станут! =Ъ
всегда опасаюсь того, чтобы характеры не получились однообразными...
Я такого не заметила.)
а по книге это все и будет главной интригой, как я поняла)
Ты меня уже заинтриговала по самое немогу.))
потом придется самой читать про паранормальное и генетикой заняться.
Оу, понимаю... Если что - обращайся, у меня хоть учебник есть.))
По ветеринарной, правда, но это фигня. xD-
-
25.04.2012 в 01:16мухахахахаха)))
Оу, понимаю... Если что - обращайся, у меня хоть учебник есть.))
обращусь, готовься))